Миссурийские разбойники
Шрифт:
— Смотри, пожалуйста! — повторил всадник. — Вы очень запальчивы, молодой хозяин, а позвольте узнать, что за причина странной решимости, так неожиданно завладевшей вами? Кажется, я имею право задать вам этот вопрос.
— Вы имеете полное право спрашивать, как я имею право не отвечать. Поверьте мне, лучше на том покончим и расстанемся по-приятельски. Ссориться вам со мной не приходится. Пустынные степи обширны, есть довольно места для вас и для меня, можно разойтись, не мешая друг другу. Вам лежит один путь, мне другой.
— Вот это прямая речь! Из ваших слов я должен вывести заключение, что вы, молодой человек, не желаете принять мои предложения и отвергаете мой совет.
— Выводите заключения какие хотите, какое мне дело? Об одном прошу: избавьте меня от вашего присутствия.
— Признаюсь, это уж чересчур! Как, юноша, вы и золота не любите? Ха-ха-ха!
Гарри с презрением пожал плечами.
— Вы, кажется, считаете меня за дурака, старый хозяин: золото не грибы и не может расти под деревьями. Кроме того, если так нужно, лучше будет высказать прямо мою мысль: я не верю сокровищам, зарытым под землей в этих необъятных пустынях; если бы так было в действительности, вы давно бы захватили их себе.
— К моему несчастью, я не помню настоящего места, — отвечал тот со вздохом, — я говорил вам. Если бы не это, поверьте, я никак не выбрал бы вас в компаньоны.
— Верю безусловно; но отчего же вы никак не можете представить мне доказательства, что этот клад — если он не в шутку существует — действительно принадлежит вам?
— Я уже говорил вам, что эти доказательства были у меня похищены в то время, как эти бессовестные разбойнички разграбили мой дом.
— Гм! Извините, но тут что-то нечисто. Вы никогда не уверите меня, что, будучи собственником такого сокровища, вы предпочли закопать его в землю на многие годы, вместо того чтобы пользоваться им для собственного удовольствия; что при этом вы не приняли надлежащих мер для того, чтобы отметить место, куда зарыта ваша собственность, и что только теперь вам пришла в голову мысль вступить во владение своей собственностью, да и то с помощью постороннего.
— Вот вам мой ответ на все эти возражения: я никак не ожидал, что в этой долине вздумают селиться люди, а как только это сведение дошло до меня, я поспешил заявить право на свою собственность.
— У вас не было никакой необходимости делать подобные заявления, и вы сами это хорошо понимаете. Правда, я молод, но у меня достаточно опыта и здравого смысла, чтобы не позволять первому встречному водить себя за нос. Убирайтесь к черту!
— Да, да, теперь я понимаю, — возразил Лагренэ, оскалив зубы, — выведав мою тайну, вы не прочь воспользоваться выгодой и намерены ограбить меня.
Гнев, как молния, блеснул в глазах юноши, однако он сдержался.
— Вы старик, и я не стану с вами драться, — сказал он спокойно, — я не хочу, чтобы мои руки были обагрены вашей кровью; но берегитесь, я могу забыть, что у вас седые волосы!
— А вы взбалмошный ребенок и больше ничего, — сказал старый переселенец добродушно. — Только подумайте хорошенько и тогда сами увидите.
— Замолчите ли вы? — крикнул Гарри. — Довольно я наслушался ваших вздоров! И почему вы не обратились к моему отцу с этим i предложениями? Он сумел бы вам ответить.
— К вашему отцу я не обращался, потому что…
— Почему же? — спросил Гарри грозно.
Старый переселенец испугался не на шутку и решил увильнуть от ответа.
— Да так, лучше перестанем толковать об этом. Вы не хотите — ну и довольно. Только запомните хорошенько: раскаетесь вы, да будет поздно. Да, да, тогда сами увидите, молодой хозяин.
— Пускай по-вашему! Я ничего не хочу ни от вас, ни через вас.
— До свидания, господин Гарри, честная душа!
— Прощайте, господин Лагренэ, старый мошенник!
Оба пренебрежительно раскланялись. Старый переселенец поехал своей дорогой.
Молодой человек следил за ним глазами, пока тот не скрылся за поворотом дороги.
— Хорошо я сделал, что отбоярился от него, — сказал он про себя, — это бездельник; его предложения явно скрывают какую-то западню.
В эту минуту послышался глухой и продолжительный рев неподалеку от него.
— Эге! Что тут такое? — воскликнул американец с невольным содроганием.
Еще более громкий рев прорезал пространство и пресек его слова.
«Господи помилуй! Как раз на дороге старика!» — подумал юноша.
Как бы в ответ на его мысль в ту же минуту раздался страшный вопль, призывом отчаяния зазвучавший в его ушах.
«Старик безоружен! Подло было бы с моей стороны оставить его одного в схватке с тигром!» — блеснула мысль в голове юноши.
Не раздумывая дольше, он сильно пришпорил лошадь, и она как бешеная помчалась во весь опор.
За несколько секунд разъяренное и оскорбленное животное пронеслось через большое пространство равнины, и молодой человек очутился в лесу.
Необыкновенное зрелище представилось тогда его удивленным глазам.
Среди довольно большой прогалины, перерезанной серебристой лентой ручейка, между высокой травой, испещренной цветами, стоял на коленях старик, в ужасе спрятавшись за свою лошадь и подняв руки и слезящиеся глаза к небу.
Как раз напротив этой группы, изображавшей ужас, на толстом суку исполинской камеди, съежившись, как настороженная кошка, сидел громадный ягуар, устремив на эту группу раскаленные, как уголь, глаза и облизывал красным языком вытянутую лапу.
— Спасите! Спасите! — закричал старик со смертельным испугом на лице, завидев молодого переселенца.
— Постараюсь, — ответил тот сухо.
Хладнокровно сошел он с лошади, которая, дрожа от ужаса, помчалась оттуда как обезумевшая, потом с ружьем на плече он смело вышел и стал впереди старика, который дрожал так, что зуб на зуб не попадал.
А тигр даже не пошевелился. Он не сводил алчных глаз со своих жертв и, с наслаждением облизываясь, как бы ухмылялся, выказывая два ряда страшных зубов.