Мистер Фермер. Война бессмертных!

Focsker

На следующий день, перед вечерним советом, на котором собирался обсудить построение в походе нашей армии, решаю ещё разок посетить Астаопу. Её статус пленницы уже давно сменился на статус «Гостя ограниченного в правах». Уже как две недели, по приказу моему, с кареты её сняты магические круги, ограничивавшие силы богини. Я даже антителепортационное поле вокруг неё специально ослабил, позволяя той хотя бы предпринять попытку для побега. Ноль эмоций. Либо Астаопа внезапно стала очень умной, понимающей то, что за ней постоянно следят. Либо, она тупо обленилась, закинув ногу на ногу, с головой ушла в мир книг и древних летописей этого мира. Любительница вкусно жрать и трахаться буквально на глазах становилась

взрослее, менялась, а я… я по-прежнему играл в игру «друг-не друг». Мы трахались, мы бухали, обсуждали некогда ранее просмотренные фильмы и аниме, думая как их из воспоминаний перенести в этот мир. Развлекая себя, Астаопа, с подачи моей, нашла симпатичного, крылатого мальчонку из серокрылых, мною созданных ангелов. Именно он стал её летописцем, диктофоном, что переводил на бумагу все фильмы и сериалы, что Астаопа с предыханием пересказывала местному индивиду.

Переквалифицировавшись из простого пьяницы в писателя, Астаопа, по-прежнему продолжала меня удивлять своей прихотливостью. Когда в логове этой «спящей красавицы», раз за разом стали по моей команде появляться разные мужчины, та проявляла удивительную стойкость. Занимая исключительную позицию целомудренной хранительницы своей промежности, она, таки ни разу ни с кем и не переспала. Подозревая, что даже у богов могут быть месячные или болезни, я хотел с той немного поболтать, обсудить, а возможно, чисто в теории даже отпустить. Если мы победим нежить, в ней, как в заложнике которого я казню в случае нападения Эсфеи, не оставалось смысла. Я опасно сблизился с ней, или же, это она нарочно продолжала старательно сближаться со мной.

— Матвей, я уже тебе раз сто говорила. Конечно же она хочет тебя убить. — Вечером, наблюдая за тем, как жгучий рыжий парнишка растелает ей новое, свежее постельное, говорит Астаопа.

— Думал, может чего вспомнила. — Позволив парню покрасоваться рельефными руками, смазливым личиком, не дождавшись нужной реакции от богини, отпускаю пацаненка. Астаопа отказывалась играть по продиктованным мною условиям, это раздражало.

— Ну и… чё за цирк ты устроил? — Так же, дождавшись, когда мы останемся одни, впервые за долгое время, с неприязнью в глазах говорит плоскогрудая нимфоманка на воздержании.

— О чём ты?

— А то ты не знаешь. Я про барьеры, про мальчишек, которых ты ко мне присылаешь, про эти их тупорылые и беззубые заигрывания, в попытке меня запикапить. Матвей, ты серьезно думал, что вот эти вот недоразумения, напоминающие мужчин, могут меня соблазнить? — На лице Астаопы появлялось всё больше и больше раздражённости. Странно, кандидатов я отбирал лично и по прошлым критериям самой Астаопы, которые она называла мне в моменты наших с ней постельных игр.

— Хотел. чтобы ты расслабилась. — Отвечаю я с долькой лжи.

— А чё, сам ходить разучился? Или так затрахался, что хер как червяк после дождя, тонкий и еле живой. Ты это, давай, не стесняйся, можешь рассказать мне, что у тебя там происходит. Можем даже наебенитсья как раньше, а после, ты поплачешься в мою сильную женскую грудь.

— Издеваешься? — Слыша стёб в каждом божественном слове, спрашиваю я.

— Не, издеваешься надо мною ты, причём уже с месяц. — Отвечает Астаопа. — Я ж тебе дубоголовому говорила, не собираюсь я никуда убегать. Меня и здесь всё устраивает, пока, так что…

— Почему? — Не выдержав, повысил голос я. — Почему тебя, Божество, что не так давно хотело меня убить, всё устраивает. Почему ты даже не пытаешься играть в бога, почему не боришься за свою независимость, за жизнь, за право самой решать как быть и что делать? Астаопа, ты ведь бог, ты ведь прожила в разы дольше, можешь больше… ты лучше и сильнее меня, так почему?! Последнее время, мне всё чаще приходят мысли, что ты здесь нарочно. Что ты просто маяк, по которому Эсфея отслеживает наше место передвижения.

Отложив на одеяло книгу, откинувшись на спину, Астаопа взглядом, полным пустоты, уставилась

в потолок.

— Ну, тут ты прав. Создательница действительно может чувствовать моё местонахождение. Если бы в цели её входило моё скорейшее вызволение, то с той безалаберностью, с которой меня, по твоему приказу, охраняли, я бы была уже давно в её руках. Она придёт за мной, это точно. Вопрос только когда. — Подняв руку в потолок, растопырив пальцы, Астаопа глядит на маг-светильник. Впервые она выглядела заскучавшей, уставшей и задумавшейся о чём-то своём. — Можешь мне не верить, Матвей, я бы честно говоря тоже не поверила… Я не хочу возвращаться к божественной жизни. Не хочу править, управлять, строить, как ты носиться по миру с мечом, каждый день думая о ком-то или о чём-то, что может привести меня к смерти. Пожалуй, дни под дурманом, дикий секс и море алкоголя, выпитые вместе с тобой, для меня оказались сродни возвращению в Мир Аида, Нулевой мир. Как же было здорово просто срать, жрать, бухать и трахаться.

— Так что поменялось то? — Спрашиваю я.

— Ты поменялся. — Поглядев мне в глаза, ответила Астаопа. — Стал прямо как Она. Такой же помешанный на силе, слугах, победах и великой цели, на которую мне плевать. Ты же тоже хочешь меня использовать, сделал из меня приманку, подсылал своих ублюдков, играясь с моим к тебе доверием. Просто хотел меня использовать, выманить на меня Эсфею, разве не так?

Из слов Астаопы, я понимаю, что поступил как гандон.

— Так. — Честно отвечаю я, а после, дважды стукнув в двери, велю принести нам, и в первую очередь мне немного выпивки. Я на нервах, повсюду чудятся чужие замыслы, враги, коварные божественные интриги и прочая мудатень. — Извини, Астаопа, возможно, я действительно ошибся на твой счёт.

Богиня вновь поглядела на меня, но теперь, с какой-то жалостью, снисходительностью.

— Ты тоже извини, — почасав затылок, говорит богиня, — зря я тебя сравнила со старой каргой. Ты лучше, хотя бы умеешь признавать ошибки и извиняться.

Нам принесли алкоголь, по душам, как задрот с задротом, я поговорил с Астаопой, обсудил будущие планы по движению армии на Абу-Хайра. Вместе с богиней мы обсудили возможные ловушки и преграды, что могут встретиться на пути армии. Так же поговорили и о возможности Эсфеи ударить нам в тыл. Именно об этом, ударе в самый решающий и важный для меня момент, говорила Астаопа. Предупреждая и категорически настаивая на том, чтобы я держал стратегические резервы не на флангах, а именно в ариергарде. Убить меня, когда я слабее всего, и именно сейчас, когда мы столкнёмся с самым сильным из возможных врагов. Только таким видела возможный победный исход для Эсфеи Астаопа. И именно то, с какой яростью и уверенностью она доказывала мне подобное развитие событий, пугало больше всего. Я уверен, что Эсфея ударит, Астаопа уверена, что Эсфея ударит, все будут этого ждать, и неужели, оно так и случится?! Я не знаю, сколько у демонов войск, как и не знаю, на что лично способен Смерть. Однако, я точно знаю, уверен, что ангелов у меня больше, и такие командиры, как Облачко, Легион и Четырёхрукий, ни коим образом не проиграют тем, кого сможет выставить Эсфея. Что же задумала эта Древняя, Великую глупость, или Страшную подлость, быть может, всё ещё хуже, чем я думаю, и есть что-то ещё? То, о чём Древняя не говорила даже своей дочери, которая сейчас лепечет обо всём, чувствуя моё самолюбие и чувство «Всезнания»?

— Я просто хочу жить, Матвей. Хочу бездельничать, вкусно кушать, гулять, как вы люди, шопиться, рассчитывая на того, кто оплатит все мои хотелки. Когда я рвалась к власти, думала, что корона даст мне эту свободу, волю делать все, что я хочу. Фатальная ошибка. Корона — это оковы, власть — кнут из ненависти, интриг и предательства. Клянусь, даже когда я была рабыней, когда меня обезглавили за то, что я уродина, существа вокруг глядели на меня с большей милостью, чем когда я стала королевой. назвала себя богом…