Мистерии Осириса: Великое таинство
Шрифт:
Освободившись от бестолковых мелких сообщников, Провозвестник чувствовал, как растет в нем разрушительная сила. Ударив по Египту, он ударит по всему миру и лишит его Маат.
На краю кратера, безразличный к жесточайшей жаре и к пылающим под собой камням, стоял Сесострис.
— Наконец ты пришел, фараон! Я знал, что ты не побежишь и посчитаешь себя способным противостоять мне. Какое тщеславие! Значит, ты умрешь первым, раньше, чем остальные, которые не обратятся в новую веру.
— Твои пособники уничтожены.
— Ну и пусть! Это так мало значит. Это были лишь жалкие насекомые, и они принадлежат прошлому. Я же готовлю будущее.
— Вера, насаждаемая силой, и застывшие, как смерть, догмы… Это ты называешь будущим?
— Моими устами говорит бог, я передаю его приказания, и смертные должны им подчиниться!
Гигант посмотрел прямо в глаза Провозвестнику, которые вспыхнули огнем, потом словно заволоклись пеплом. Он не выдержал присутствия столь стойкого и неустрашимого противника.
— В моих руках абсолютная и нерушимая вера, и никто не сможет ее изменить! Почему же ты отказываешься это понять, Сесострис? Твое царство угасает, а мое начинается. Рано или поздно народы поклонятся мне и соберутся вокруг меня.
— Египет — это царство Маат, — твердо произнес фараон. — Оно не может принадлежать фанатику.
— Преклони колена и воздай мне почести!
Белая корона Сесостриса превратилась в луч света — столь ослепительный, что противник был вынужден отступить.
В приступе ярости Провозвестник схватил неподъемный камень и бросил его в сторону Сесостриса.
Лицо монарха опалило кольцо пламени.
Второй камень ударил его по лбу. Оттуда вышел урей, кобра. Пламя, которое она изрыгнула, заставило рассыпаться летевший камень на тысячу кусков.
Провозвестник плохо видел своего врага и не мог найти в нем ни малейшей опоры изефет, которая помогла бы ему разбить защиту.
Несмотря на нестерпимый жар, Сесострис шел вперед.
Спираль, окружавшая его красную корону, отделилась от нее и обвилась вокруг шеи Провозвестника. Тому все же удалось освободиться от этого аркана, который нанес ему глубокую рану. Утопая в собственной крови, он выл от боли, и его вопль дошел до самых глубин земли.
— Демон ада, души свои истоки, опустошай свою же страну!
В то мгновение, когда из растрескавшейся земли стал выходить пар, Сесострис разлил вокруг содержимое золотой вазы.
Слезы вдовы погасили пламя пожара.
Провозвестник тщетно пытался открыть путь пылающей лаве. Огненная река обратилась вспять и превратила его самого в пылающий факел.
— Я ухожу, Сесострис, но я не умираю! Через сто лет, через тысячу, две тысячи лет я вернусь и одержу свою победу!
Тело Провозвестника рассыпалось, жар кратера стал уменьшаться, и вулкан успокоился.
С начала своей истории Египет мешал Провозвестнику распространять свой яд. И победа двойной короны утверждала сияющую неизменность Маат.
Однако гармония Обеих Земель и их связь с невидимым миром — бесценное сокровище Египта — постоянно находились под угрозой. Уже в конце золотого века больших пирамид страна чуть не исчезла. Только учреждение института фараонов сумело оказать сопротивление внешне незаметному разложению. Восстановив страну, Сесострис укрепил дело своих предшественников.
Однажды связи ослабнут, и тогда Провозвестник найдет слабое место, чтобы развернуть свое гигантское наступление. И больше не будет фараона, чтобы противостоять ему.
Теперь Сесострис должен был как можно скорее добраться до Абидоса, чтобы вывести Икера к свету.
У пристани Мемфиса стояло прекрасное новое судно, готовое отправиться в путь.
На его борту, готовые к плаванию, находились опытные моряки.
— Мы поплывем днем и ночью, — объявил монарх. — Наше назначение — Абидос. Мы достигнем его тридцатого числа месяца хойяк.
Капитан побледнел.
— Это невозможно, Великий царь. Нет ветра, но даже если бы он был, пусть даже самый сильный, мы не сможем.
— Тридцатого числа.
— Хорошо, Великий царь. Остается только последнее, но очень важное: нужно дать имя кораблю.
— Он будет называться «Быстрый».
Месяц хойяк, день двадцать шестой (14 ноября)
Абидос
Ритуальные служители загарпунили гиппопотама Сета — одно из излюбленных воплощений бога космического хаоса, и сожгли на алтарном огне его глиняную статуэтку. Перед решительными для воскресения Осириса днями нужно было уничтожить любое проявление дисгармонии, которое могло бы нарушить или даже прервать алхимический процесс.
Перед началом новой процессии Исида долго смотрела на мумию Икера.
Икер еще не полностью избежал смерти, но жизнь медленно наполняла его воскресающее тело. Вдова боялась вхождения супруга в долину света, проход по которой был особенно опасен.
Но ни у Икера, ни у его супруги не было другого выхода.
Исида попыталась войти в контакт со своим отцом, увидела огромный костер и человеческую фигуру, пожираемую пламенем…
Потом пламя успокоилось, красный цвет уступил место синему, и ветер надул паруса корабля…
Сесострис возвращается в Абидос!
Сесострис или… Провозвестник? Победив, это чудовище могло быть способно помутить ее мысли! И на борту этого корабля могла оказаться банда фанатиков-головорезов, решивших опустошить землю Осириса!
Безволосый подошел к Исиде.
— Возникла деликатная проблема. Раз сейчас нужно будет по обычаю принести в жертву другое воплощение Сета, дикого осла, ритуальный служитель считает, что присутствие Северного Ветра недопустимо. Он требует, чтобы его изгнали или даже…