Мистерии Осириса: Заговор сил зла
Шрифт:
— А если у него есть сообщники? — спросил Сехотеп.
— Вот это-то и самое страшное, — горько согласился Сепи. — Хнум-Хотеп уже давно держит под контролем все торговые пути, связывающие его с Азией. Может быть, он нашел союзников и во внешних племенах, которым тоже хотелось бы ослабить власть фараона.
— Ну это просто предположение! — заметил Сенанкх.
— Его легко проверить, — сказал Несмонту. — Разобьем армию Хнум-Хотепа, пленим его самого и расспросим. Уж поверьте мне, он нам расскажет всю правду!
— Известно ли Великому Царю мнение одного из наших собратьев, который сейчас исполняет тайную миссию и поэтому
— Я не стану говорить от его имени.
— Я с ним довольно близок, — сказал Сепи, — поэтому мне кажется, что он высказался бы за наступление.
— Твоя сдержанность свидетельствует о том, что ты против общего мнения? — спросил фараон у Сенанкха.
— Разумеется, нет, Великий Царь. Но меня гнетет перспектива потери стольких человеческих жизней во время гражданской войны. И все же я понимаю, что война неизбежна, и буду действовать так, чтобы экономика нашей страны ощущала ее как можно меньше.
— Золотой Круг высказался единодушно, — подвел итог Сесострис. — Стало быть, готовимся к нападению на Хнум-Хотепа, чтобы отвоевать провинцию Орикса. Пусть царица и Великий Казначей отправляются в Мемфис, чтобы осуществлять управление текущими делами. Если во время сражения я погибну, то царствовать будет Великая Супруга, которая вслед за тем вынесет решение по вопросу наследования, опираясь на оставшихся в живых членов Золотого Круга Абидоса и Дома Царя.
Итак, вот-вот должен разгореться кровавый конфликт, который зальет потоками крови весь Египет. А пока Сесострис наслаждался мирной тишиной Абидоса. Конечно, всех тревожит болезнь акации, но в душах еще живет воспоминание о золотых временах, когда смерть удавалось победить благодаря таинствам Осириса.
Теперь же, чтобы спасти жизненные ценности, фараон должен был погасить сопротивление Хнум-Хотепа и подчинить его. Если Сесострису удается разрушить этот бастион Сета и снова объединить Обе Земли, то у него появятся новые силы, которых ему сейчас так не хватает.
На берегу юная жрица читала заклинания о покровительстве путешествующим. Она стояла против ока, недавно заново нарисованного на носу корабля фараона. Собек-Защитник сам проверял личность каждого моряка и в ожидании отхода в третий раз все перерыл в царской каюте.
— Когда вы рассчитываете вернуться, Великий Царь? — спросила юная жрица.
— Не знаю.
— Вот-вот разразится война, да?
— Осирис, первый наш фараон, управлял единой землей, и провинции, не теряя своей самобытности, жили в союзе и мире. Мой долг — продолжать его дело. Вернусь я или нет, будь верна своему обету.
Корабль Сесостриса отчалил от пристани и отходил все дальше и дальше, но фараон не мог оторвать взгляд от великолепного пейзажа Абидоса, неповторимый облик которого был сотворен вечностью Осириса.
4
Каждые три месяца полностью обновлялась стража, осуществлявшая контроль за доступом в город Кахун. Солдат ставили у всех ворот, они пропускали в город только тех, кого узнавали и тех, у кого было разрешение. Икер, уверенный в том, что его тотчас арестуют, даже не попытался подойти к постам и с высоко поднятой головой направился к дому своего главного начальника Херемсафа.
Перед тем как его бросят в тюрьму и приговорят к каторжным работам или даже к казни, Икер сумеет бросить в лицо Херемсафу все, что думает. Разумеется, это бесполезно, потому что его высокий начальник служит Сесострису. Но если говорить о тиране правду, то, в конце концов, людям станет совестно и найдется какая-нибудь другая вооруженная рука, которой все же удастся ликвидировать это чудовище.
Для встречи со своим судьей Икер взял самый лучший письменный прибор — тот, что подарил ему его учитель, генерал Сепи. Он отдаст своему обвинителю эти дощечки, кисточки, скребки, резинки и чернильницы!
Так он подведет окончательную черту под своим прошлым.
Херемсаф лакомился грушами, разрезанными на тонкие ломтики и переложенными творогом с мелко нарубленным чесноком. Когда Икер приблизился, он не поднял головы — так был увлечен любимым блюдом.
Херемсаф — Икер вдруг увидел, что на его квадратном лице выделялись аккуратно подстриженные усы, — был одним из главных лиц в Кахуне. Он был интендантом пирамиды Сесостриса II и храма Анубиса, он каждый день контролировал поставки мяса, хлеба, пива, масла и ароматов, проверял книги писцов, считавших все это добро, вел учет дополнительного рабочего времени служащих и осуществлял справедливое распределение продуктов питания. Вставал рано, ложился поздно, забыл даже думать об отдыхе.
Икер был обязан Херемсафу своим первым местом службы и продвижением по служебной лестнице. Тогда впервые Икер услышал его совет: «Ничто не должно ускользнуть от твоей бдительности». Да-да, именно во время работы, порученной этим начальником, Икер обнаружил рукоять короткого меча с надписью «Быстрый» — именем того корабля, который мчал его к смерти. Кто направил руку судьбы — случай или Херемсаф? Отказав Икеру в пользовании архивами, он доказал свою солидарность с правителем, ставленником Сесостриса. Тем не менее, писец не мог ни в чем его упрекнуть и не знал, что за игру тот ведет.
Сегодня же Херемсаф сбросил маску: он всего лишь хотел расставить Икеру побольше силков в надежде, что юный писец совершит фатальную ошибку. А теперь, располагая неопровержимыми уликами, начальник, видимо, готов нанести удар.
— Нам нужно поговорить, Икер.
— Я в вашем распоряжении.
— Ты нервничаешь, мой мальчик. Тебя терзают заботы?
— Вы сами о них заговорили.
— Ты боишься, что я раскритикую твой отчет, так? Ну что ж, давай на него посмотрим поближе. Ты разрешил сложную проблему с амбаром, освободил город от крыс, проветрил и привел в порядок склады, необыкновенно быстро реорганизовал библиотеку храма Анубиса. Мой краткий перечень кажется тебе верным?
— К нему нечего добавить.
— Яркая карьера, не правда ли?
— Вам судить.
— Даже если ты решил держаться нелюбезно, ты не изменишь ни моего мнения, ни моего решения.
— У меня не было такого намерения. Вот мои инструменты писца.
Херемсаф, наконец, поднял голову.
— Почему ты решил расстаться с ними?
Икер молчал.
— Знай, мой мальчик, я ни от кого не принимаю подарков! Ты должен был бы извиниться за свой глупый поступок, но это не твой стиль. Ладно, забудем про это... Если бы даже я и захотел сказать о самом талантливом писце Кахуна что-то отрицательное, правитель все равно отругал бы меня. Те привилегии, которые он дает тебе, кажутся мне чрезмерными, но я вынужден подчиняться. Но не задирай, по крайней мере, нос! К тебе неизбежно будут относиться ревниво и при малейшей ошибке все припомнят. Поэтому будь исключительно осторожным и не хвались своим состоянием.