Мистическая сага
Шрифт:
– То есть – тебе? – прищурился домовой. – Так и забери! Мне не жалко! Только должна мне опосля будешь – што на моей территории хозяевала, – обозначил он ситуацию. – Так что – да, и моя выгода есть, согласен.
Михалап теперь вообще не понимал, чего этой Евдокии от него надо? Могла бы вовсе ничего ему не говорить, а он бы сам и не догадался. Дар-то у Ларки никак не проявляется. Он сколько разов ходил по комнате, где та книжки свои толстенные читала – ни разу не всполошилась и не заметила его. Какая же она ведьма? Те затылком чувствуют таких, как он.
– А вот не могу я его забрать! На ней родовая защита стоит! – недовольно отозвалась Евдокия. – И очень сильная! Как не ладилась – никак! А мне б хотя бы каплю её крови заполучить! И всё было б в ажуре. Но я не могу к ней подобраться, Михалап! Пробовала уже напролом – ты слыхал, как она орала. А обычно мне это легко удаётся. Морок да немочь наведу – никто никогда и не пикнул! И даже не проснулся.
– О, как! Значит – не впервой тебе чужую кровушку-то пить? – почесал кудлатую макушку Михалап. – А я-то тут причём?
– Ты ж тоже морок напускаешь. Давай мы вдвоём Ларку скрутим, – предложила Евдокия. – Может, вместе удастся её усыпить или защиту одолеть?
– Ну, не знаю! – засопел домовой. – Если токо ты девчонку не до смерти уходишь. Знаю я тебя…
– Чо так? – недобро усмехнулась кошка. – Пожалел?
– Не хочу смертоубийства в Акимовом доме…
– Какое смертоубийство? Мне ж только капля её крови и нужна! – заверила его Евдокия, завертев глазами.
– Надоть подумать, – хмуро протянул Михалап, решив набить себе цену. – Так, а бабка Полина-то чо? – спросил он, спохватившись. – Тоже ведьма? Если их две – то и цена двой…
– Нет, та обычная, перебила его Полуночница. – Она про внучкину силу даже ничего не знает. Видать – по матери Ларка ведьма, – опять завертела она глазами. – Так что, Михалап? Как? Ты согласен на дело пойти со мной? – напирала Евдокия.
– Та мне-то за каким лядом… – протянул Михалап, набивая себе цену. – Ведьма и ведьма. Лишь бы мне не вредила.
– С меня – царский золотой! – вдруг заявила ведьма. – Спрячешь его в свой сундучок, – льстиво заулыбалась она ему. – А когда надо будет – позову.
– Да ну тебя! Золотой? Где взяла? – вытаращил загоревшиеся глаза домовой, даже не сумев скрыть свой азарт.
– Наследственный, – усмехнулась кошка. – А тебе-то что за дело? Бери, не спрашивай! Пока даю.
– Вот это другое дело. Только – деньгу вперёд! Знаю я тебя! – всё ещё недоверчиво сказал домовой.
Мелькнула чёрная лапа и перед Михалапом лёг на балку поблескивающий золотом кругляш. Он тут же схватил его и мгновенно куда-то спрятал.
– Ну, тогда – по рукам! – радостно согласился довольный домовой и протянул Евдокии свою когтистую и волосатую руку.
Кошка хлопнула по ней своей не менее когтистой и волосатой лапой.
Сделка состоялась.
Против Лары теперь было двое опасных ночных существ. А в защите и поддержке – никого. Как всегда.
Глава 5
Адресок от нечисти
Полина Степановна варила борщ, то и дело замирая с ложкой или с ножом в руке.
Что опять творится с Ларочкой? Снова кошмары одолевают? Так недолго вновь лунатиком стать. Вон и круги под глазами опять залегли, как в детстве. А переезжать не хочется… Только вселились ведь.
Позавчера, после ночи, как ей кошка приснилась, Лара утром чуть свет, ничего не поев, убежала. Сказала, чтобы она её не ждала – поживёт немного в общаге.
"Зачем тогда я сюда переехала? – вздыхала Полина Степановна, пробуя борщ. – Если ребёнок будет жить в общежитии?"
Честно говоря, этот дом, где они поселились, не нравился и самой Полине Степановне – неуютно в нём как-то, а временами даже страшновато. Так и кажется, что кто-то в спину смотрит. А ночью так и вообще – дверей не найдёшь. Но она считала, что – ничего, скоро привыкнет. И расположение комнат запомнит. На новом месте всегда так. А вот с Ларочкиными причудами надо что-то делать. Что ж – из-за каждого сна из дома бежать, что ли? Эдак, не набегаешься. Да и оставаться одна Полина Степановна не хотела. И так вот… Сын рано умер, невестка ещё раньше и внучке вот с ней не живётся. Никому она не нужна.
Что же делать?
Ответ пришёл неожиданно. Нет, даже так – ответ был дан через совет и очень неожиданный.
Возвращаясь после обеда с покупками из магазина, Полина Степановна встретила соседку Людмилу, живущую напротив. Хлопотунья подметала улицу за воротами. Хорошая такая женщина, доставалось ей – на хлебозаводе работала, дом на своих плечах держала, троих мальчишек воспитывала, да ещё и мужа-алкоголика в придачу. И никогда не унывала при этом. Полина Степановна сразу с ней подружилась и при встрече всегда останавливалась поболтать. В основном они рецептами делились.
Поздоровавшись с ней, Людмила села на лавочку возле своего дома и, указав на место рядом, спросила:
– Что-то вид у вас неважный, Степановна. Усталый какой-то. Случилось чего?
Полина Степановна, сев рядом, и рассказала ей всё – и про Ларочкину кошку, и что она из-за этого из дома сбежала, и что ей одной в нём как-то неуютно. Хотелось с кем-то поделиться, не всё ж в голове мысли крутить. Людмила, слушая её, сочувствующе качала головой, а потом вдруг заявила:
– А чему удивляться? Ведь мой Николай вас предупреждал, Степановна, чтобы вы эту хату не покупали! Надо было послушать.
– Что, вам не нравятся новые соседи? – хотела пошутить Полина Степановна.
– Нравятся, но не в этом дело, – отмахнулась та веником. – Просто в этой хате после Белоглазов никто жить не может. Нечисто там.
– Нечисто? – наморщила лоб Полина Степановна. – А, черти водится? Ну да, что-то такое он говорил, – кивнула, вспомнив тот давний разговор с Людмилиным мужем.
Подвыпивший Николай сидел вот на этой самой лавке и остановил её, после того, как она осмотрела с риэлтором дом. Как ей тогда показалось – от желания поболтать. Выпивший он был и потому чересчур разговорчивый. Наплёл ей что-то насчёт нечисти, живущей в этой хате. И даже приводил какие-то примеры. Но язык ему плохо подчинялся и Полина Степановна, устав вслушиваться в его путаные речи, ушла.