Мистика и ужасы. Часть 3
Шрифт:
Гуль.
Исмаил шёл домой, он только-что забрал у кузнеца свою новую саблю и спешил показать её родным. Красивая сабля получилась^ рукоятка с узорами, ножны тоже украшены кованными узорами, кожаный ремень. Вечер радовал прохладой после жаркого дня, земля остывала, на траве появлялась роса. Воздух дарил прохладу, луна светила так ярко, что был виден каждый камешек на дороге. Проходя мимо кладбища, юноша заметил девичью фигуру, проскользнувшую за ворота кладбища. И что это делать молодой девушке в таком месте, да ещё в такое время? Сегодня хоронили молодого парня,
Девушка уверенно шла по дорожке вперед, дошла до свежей могилы. Исмаил спрятался за деревом и стал наблюдать. Но он не услышал ни плача, ни причитаний. Вместо этого девушка опустилась у могилы и стала копать землю, как собака, яростно разбрасывая комья свежей земли вокруг. "Что она творит?" – Исмаил не знал, что ему делать. И вот послышался звук разрываемой ткани, девушка рвала саван на усопшем, раздался отвратительный хруст и… Из могилы вылезло ужасное существо с ногой мертвеца в руке, монстр сел на край могилы и стал обгладывать ногу.
Исмаил понял, что перед ним гуль. Он осторожно достал саблю из ножен и стал подкрадываться к гулю. У него есть только один шанс, гуля можно убить только одним ударом, после второго он оживает, тогда парню несдобровать. Гуль разорвёт со злости его на части. Исмаилу оставалось пару шагов до монстра, под ногой хрустнула веточка. Гуль резко обернулся на Исмаила, оскалился, но увидел в руках парня саблю. Монстр нырнул в могилу, и оттуда раздался нежный девичий голос, а потом показалась и сама девушка:"Храбрый воин, не губи. Отпусти меня, я же ничего не сделала. Девушка-гуль стала очаровательно улыбаться Исмаилу, но парня передёрнуло от этой улыбки, весь рот девушки был в крови. Не отвечая гулю, Исмаил занёс саблю над собой, и голова монстра скатилась в могилу, а рядом упало тело монстра. Так Исмаил опробовал свою новую саблю, спас могилу от вандализма и стал героем в своём городе, спас его от ужасного гуля, который после мертвых мог начать есть и живых.
Сонечка.
Тимофей Анатольевич и Нина Егоровна всю свою жизнь прожили в деревне, смолоду работали в поле, да и дома дел всегда хватало: куры, корова, поросята, огород. Может, благодаря природе, свежему воздуху и натуральным продуктам они дожили почти до 80 лет. И даже в таком возрасте оставались бодрыми, крепкими здоровьем, ни суставы, ни давление их не беспокоили. Дети ещё в советские годы уехали в города на учёбу, а там и жизнь свою устроили: работа, семьи, дети. Внучата весёлой гурьбой приезжали к старикам на летние каникулы, впитать в себя летнее солнышко, свежий воздух и наесться бабушкиных пирогов, блинов, творога и сметаны, ну и ягод с огорода объесться.
Время шло, внуки выросли, завели свои семьи, и стариков стали навещать всё реже. Правнуки были ещё совсем малы для поездок в деревню. Да и внуки стали предпочитать отдыху в деревне поездки на курорты с Он-инклюзив.
Поглощенные домашними заботами, старики довольствовались телефонными разговорами с детьми и внуками, но иногда, когда за окном стояла непогода, старики вспоминали те дни, что внуки проводили у них. Вспоминали, что дом тогда наполнялся весёлым детским смехом, криками, но не обходилось и без драк. Вот тогда, в такие вечера, старики грустили.
Но буквально десять лет назад дом по соседству, пустующий после смерти хозяйки от старости, купила семейная пара Марина и Юрий. Первые три года молодые люди были полны энтузиазма, строили планы, Марина устроилась продавцом в киоск, а Юрий работал дальнобойщиком, часто бывал в рейсах. Но Марина не скучала: вела хозяйство, её сад пестрел от разнообразия и красок цветов. Через два года у пары родилась дочка Сонечка, супруги не могли нарадоваться. Но, видимо, их счастью не суждено было длиться вечно.
Когда Соне исполнилось пять лет, Юрию поставили диагноз – артрит. Его начали мучить сильные боли в суставах кистей и ступней, которые от болезни стали деформироваться, уродуя части тела. Юрию стало тяжело даже держать ложку или вилку в руках, а от постоянных и временами обостряющихся болей, он не мог спать ночами. Приходилось употреблять всё более сильные обезболивающие, которые тоже стали терять свои свойства на боли. Работать Юрий уже не мог. Марина же продолжала работать в киоске. Семья пыталась подать на инвалидность, но ничего у них из этого не вышло.
Мужчина стал практически беспомощен в быту: застегнуть пуговицы, молнию, взять ложку или вилку для него было настоящим испытанием, а часто и невозможным. Он стал глушить боль алкоголем. Жена пыталась его вразумить, но потом и сама стала употреблять вместе с мужем. За Соней всё чаще стали присматривать Тимофей Анатольевич и Нина Егоровна. Они тщетно пытались вразумить молодую чету. Сонечка часто оставалась у них с ночёвкой, бывало, что она жила у них по несколько дней, пока родители пропивали полученную Мариной зарплату. Женщину не выгоняли, жалели, пока она не поддалась соблазну и не украла деньги из кассы. Там было немного, на её счастье, иначе, ей не удалось бы избежать уголовной ответственности. В деревне все всё про всех знали, Марину не хотели брать на работу. Единственное место, куда ей удалось устроиться – школа, уборщицей.
Так и жила эта семья, точнее существовала. Соню одевали всей деревней. Для Тимофея Анатольевича и Нины Егоровны девочка стала родной внучкой. Они заботились о девочке, кормили, собрали её к 1 сентября, водили в школу, помогали с уроками. Марину и Юрия это всё устраивало: ребёнок не мешал им пить. Ведь малышка с возрастом начала требовать к себе больше внимания. Соня часто прибегала к добрым старикам со слезами. Ребёнок нуждался во внимании родителей, а получал оскорбления, пощечины, а потом и наказания ремнём. Так бы и всё продолжалось, пока…
Утром в дождливый осенний день в дверь к старикам постучали.
– Кто там? – спросил Тимофей Анатольевич.
– Тимофей Анатольевич, это Марина.
"Снова деньги пришла занимать". Старик открыл дверь. На пороге стояла Марина в промокшей одежде, лицо было помятое и красное от попоек.
– Соня у вас?
Раньше её не сильно волновало, где её дочь. Тимофей Анатольевич немного удивился.
– Нет, Марин. Она была у нас вчера днём, потом пошла домой. И больше не приходила. Так она пришла вчера домой?