Мистика янтарной сударыни

Патрацкая Наталья

Из межзвездного корабля выходила в золотистом костюме Полина. Ее голову украшал шлем типа головного убора фараона. На плечах ее лежал круг, украшенный самоцветными камнями. За ней ходила стайка инопланетян. Фараон Эскер глаз не мог оторвать от царицы инопланетян. После своего возвращения из северной Африки Полина впервые почувствовала себя хорошо, она стала забывать страстную любовь с Амоном. По существу, у них была страсть самая настоящая, но не умиротворенная любовь, а с Степаном Петровичем – это вообще

дружба в чистом виде. Она обожала небо за окном, эту шумящую листву, а песок ее не привлекал. Она от него устала.

Каким ветром Полину в Африку занесло? Попутным и беспутным ветром любви. Нет, не она влюбилась, это Амон в нее влюбился, да так, что и она повелась на его чувство. Они любили, они были счастливы, но очень короткое время. Солнце и смерть матери сказали любви «нет», жизнь их разъединила просто и со вкусом. Амон не любил зимний холод, он его не понимал. И вот теперь Полине стало все равно, она стала забывать африканские страсти и жила со Степаном Петровичем, весьма спокойным человеком, который свои чувства еще не разморозил.

Анфиса после создания фильма об Эскере решила отдохнуть. Ей стало все безразлично, пусть сегодня, но ей безразлично состояние своих любовных дел. А что такого, если муж не обладает большим любовным потенциалом, и с ним, как ни парься, все впустую. Она подумала, что состояние отдохнувшего душой и телом человека достигается не только сном, но и полной гармонией с жизнью, когда мозг перестают волновать все неприятности последних дней. Эти неприятности уже разложены по полочкам и пылятся до следующего нервного состояния или полной усталости.

Погода за бортом обитания способствовала умиротворенности бытия. Это вчера было жарко в Северной Африке, это вчера был ливень и гроза, а сегодня – март и в погоде, и в душе, и в теле, что очень важно для общего отдыха. Она посмотрела на белесое небо, на пустую почту в Сети и даже вздыхать не стала. Тишина – она и в Африке тишина. Откуда она почерпнула африканские страсти? От верблюда, на котором она снималась. Она перекинула свои фотографии в мини-ноутбук, и он вполне мог представить ее африканскую любовь к Амону.

Что Анфиса узнал за последнее время? Что невольной причиной смерти матери Полины стал Степан. Он вытащил гантели, пудовую гирю и оставил их в середине комнаты на полу. Это он позвонил в дверь, и женщина бросилась открывать, но уже никогда больше ее не открыла. Догадалась ли об этом Полина, она не знает. А то, что Степан ходил к Любови Сергеевне, она и сама знала.

Хотелось выяснить, настоящий ли янтарь Фараона. Анфиса спросила о янтарях у матери Платона, Инессы Евгеньевны. Она засмеялась и ответила:

– Когда отец Платона делал мне предложение руки и сердца, он подарил мне маленький янтарь. Я заказала из него кольцо с янтарями, оно у меня и сейчас на руке. Как-то я ела вареную

кукурузу и положила одно зерно кукурузы в коробку вместо янтаря. Я в шутку назвала это зерно «зерно Фараона».

Встреча Платона и Анфисы на берегу пруда была более чем случайной. Между ними стал устанавливаться любовный, эмоциональный мост отношений. Платон всегда выделялся из толпы, как цинния среди цветов, вроде и цвет тот же, да благородства больше.

Жизнь жены с мужем начиналась или продолжалась обычно. Молодые супруги гуляли у пруда. Шпильки зеленых изящных босоножек проваливались в песке, когда Анфиса шла по пляжу. Она была довольно милое создание с приличной копной светлых волос, сверкающих в лучах заходящего солнца, падающих на плечи.

Одета она была явно не для пляжа, а для работы на твердой поверхности, где-нибудь в офисе под светом неоновых ламп. На лице ее играла вымученная улыбка, готовая исказиться гримасой в любой момент. Она шла так, словно ожидала, что ее непременно догонят. Нет, быстрым ее шаг нельзя было назвать, он скорее был настороженным.

Пляж был городским, урбанистическим, ухоженным. Песочная полоска соприкасалась и исчезала в пруду, с другой стороны к пляжу подходили современные строения, которые построили в первой линии от пруда, и предназначались для офисов преуспевающих фирм.

В нескольких шагах от женщины шел божественный мужчина, грациозный и гибкий в каждом своем движении. Он был одет просто и одновременно несколько торжественно: черные брюки и кремовая рубашка, которая неуловимо гармонировала с волосами женщины.

Но его слова совсем не подходили его внешности:

– Анфиса, когда ты научишься ходить на шпильках?! Если еще раз твои каблуки утонут в песке, то я уйду от тебя навсегда! – кричал Платон молодой женщине.

Женщина вздрогнула всем своим хрупким телом, из ее глаз брызнули слезы и покатились по ровным молодым щекам.

– Вот чертова баба, ходить на каблуках совсем не умеет! Можешь ты понять, что при ходьбе на каблуках наступают на носки, а на каблуки наступать нельзя! Каблуки не должны касаться песка!

Молодой муж ускорил шаг, догоняя жену.

Анфиса шла, глотая слезы, но шла дальше, а ее тонкие шпильки медленно поднялись из песка и зависли в воздухе. Она пошла на носках босоножек, боясь коснуться песка каблуками. Слезы на ее глазах высохли, но осталась горечь в душе. Они вышли на асфальтированную дорогу.

– Сколько можно тебя учить ходить на каблуках! Покажи каблук! Ты испортила песком шпильку! Совсем ты обувь не бережешь!

– Платон, перестань на меня кричать. – сказала Анфиса. – В песке всегда каблуки проваливаются. Зачем ты повел меня на пляж? Если бы мы шли на пляж, я бы надела босоножки без каблуков.