Мистика
Шрифт:
По завершении опостылевшего концерта, совершенно обалдев от увиденной красоты, Эрик как под гипнозом плелся за таинственной прелестницей буквально по пятам. Та, в свою очередь, видимо заметив пылкого преследователя, одарила его таким - полным желания и страсти - взглядом, что Эрик просто обезумел от счастья и принял сей момент как руководство к действию. Он подобно тени вошел за девушкой в бар и, набравшись смелости, решился сам подойти и представиться. В ответ, особа всем своим видом демонстрировала, что ей очень приятно знакомство с красивым молодым мужчиной, который не уставал фонтанировать элегантностью и манерами
С первых же минут общения наш герой пребывал на седьмом небе от счастья. Эрик всеми фибрами души чувствовал к себе, как к мужчине, благосклонное отношение, что еще больше распаляло страсть, а в голове теперь без умолку щебетали любовные ангелочки. И хотя юное очарование говорила на английском, влюбленный Эрик понимал ее с полуслова, благодаря институтским знаниям языка, да преддипломной практике в Канаде.
Такое неожиданное и чудесное знакомство сводило с ума. Они просидели в баре до глубокой ночи, наслаждаясь французскими винами и десертом. Все это время Эрик чувствовал себя простым влюбленным мальчишкой: он неумело шутил, молол чепуху и засыпал свою новую знакомую охапками комплементов.
Когда засидевшимся клиентам было сделано ненавязчивое замечание, что заведение работает только до трех ночи, он, естественно, даже не смея надеяться на согласие, предложил своей даме сердца вооружиться шампанским с фруктами и отправиться к нему в каюту, для продолжения романтического знакомства. И каково же было его ликование, когда чудная избранница безоговорочно приняла это спонтанное предложение.
Несколько часов плотских утех, а так же учитывая некоторую дозу спиртного, влюбленную пару окончательно выбили из сил. И едва забрезжил рассвет, счастливые и утомленные они погрузились в сладкий мир сновидений; заключив друг друга в жарких объятиях.
Проснувшись лишь в час пополудни, к великому своему огорчению Эрик обнаружил, что нежное создание исчезло. Правда, первые минуты были не так горьки, ибо счастливчик решил, что возлюбленная - по всей вероятности - отправилась к себе в апартаменты. В ту минуту он только пожалел об одном досадном упущении: Накануне, он не осведомился у Берты о номере ее каюты. Тревожные мысли начали зарождаться минут через двадцать; именно в тот момент, когда на столике возле иллюминатора, была обнаружена записка следующего содержания:
"Мой милый Эрик!
Я полюбила Вас всем своим трепетным сердцем. Но, ввиду некоторых обстоятельств, вынуждена покинуть свое внезапное счастье в надежде, что блеснет заветный лучик, и Вы обретете возможность навестить ту, которая вне всяких сомнений останется вашей на века".
А ниже, красивым почерком был выведен адрес: "Лондон. Эркер стрит. 199/467
Берта Дуглас".
В тот момент сердце Эрика чуть не разорвалось на куски. Он словно в тропической лихорадке - ничего не соображая - принялся метаться по всему теплоходу, лелея надежду, что это была просто шутка. И, тем не менее, увы, старания оказались тщетны. Та, в которую он безумно влюбился с первого взгляда, безвозвратно исчезла с корабля, будто растворилась в густом тумане, укрывшем все вокруг видимое пространство. Девушка растворилась так же таинственно, как и возникла.
Лайнер стоял на якоре в открытом море, хотя и недалеко от шведского берега. Лишь к вечеру Эрику удалось выяснить, что еще утром к ним пришвартовывался катер, на котором доставили почту да несколько новых пассажиров. Сей факт, давал все основания полагать, что Берта именно на нем покинула судно и отправилась в Швецию. Но, словно спасительную нить, его руки сжимали записку, вселявшую упоительную надежду, что все не так уж и скверно. Ведь прелестница признается ему в любви и мечтает о встрече.
По прошествии четырех дней круиз был завершен в Клайпеде. Эрик вернулся в Луганск, к своим обычным заботам; но при этом не на секунду не забывая о той, о которой он теперь грезил и во снах, и наяву. А посему, уже спустя три месяца, не в силах более выносить тяготы разлуки, бросив все дела, мой знакомый отбывает в Киев, а затем в Лондон, для долгожданной встречи.
И вот, наконец, старая добрая Англия. Душа пела, сердце рвалось из груди, и не одна пасмурная мысль не маячила над светлым челом любящего и любимого мужчины.
Ехать пришлось недолго. Уже спустя две четверти часа, нанятое в аэропорту Хитроу такси, остановилось у заученного, как дважды два, адреса. Расплатившись с водителем, Эрик выбрался из салона автомобиля, и тот стремительно исчез за первым же поворотом. Перед молодым иностранцем возвышалось двухэтажное здание, полностью увитое диковинными плетущимися растениями с алыми бутонами распустившихся цветов. По обе стороны, на довольно приличные расстояния, тянулся высокий забор, закамуфлированный бархатистым плющом. К строению примыкали величественные, редкой работы ворота, выполненные из кованого металла цвета бронзы. Возле углового окошка чернела квадратная табличка с позолоченной надписью: "Эркер стрит 199". А чуть ниже еще одна, по оформлению идентичная своей соседке - "Мемориальное кладбище".
В первые секунды наш герой не сообразил, что к чему, однако, войдя в изящную калитку, просто обомлел. Перед ним действительно простиралось, огромных размеров и необычайной красоты, последнее пристанище усопших. Дрожащими от волнения пальцами он извлек из внутреннего кармана своего френча заветный листочек и, бегло прочитав записку, убедился, что все верно. "Эркер стрит 199/467".
В следующую минуту к нему подошел сотрудник ритуальной конторы. Из беседы с почтенным джентльменом, растерянный Эрик удостоверился, что такси на самом деле доставило его по искомому адресу. И мало того, тут действительно существует участок под регистрационным номером "467". Затем, распорядитель любезно согласился показать гостю интересуемое место.
В момент созерцания изящного надгробья, обескураженный Эрик стал тяжело дышать и чуть не лишился чувств. В висках громыхал набат как от церковного колокола, защемило сердце, и даже на какую-то секунду потемнело в глазах. На малахитовом постаменте, как приговор, не подлежащий обжалованью, в повлажневших глазах двоилась надпись: "Берта Роджер Дуглас 19...
– 19..." Причем дата смерти гласила о том, что девушка умерла полтора года назад, а значит и захоронена несколькими днями позже.
Сотруднику ритуальной службы еще долго пришлось приводить в более менее реальное сознание, крепко ошарашенного иностранца. И, наблюдая крайнюю депрессию последнего, учтивый старик предоставил Эрику адрес родных покойной: Куда, немного отойдя от стресса, он и направился.