Митины открытия
Шрифт:
А за деревней ворчал гром и поблескивали молнии. Туча всё ближе и ближе, темно стало на крылечке. Во двор вдруг ворвался ветер, закружил куриные пёрышки, поднял столбом пыль выше деревьев — и на пересохшую землю хлынул такой ливень, что даже кустов на берегу Петляйки не стало видно.
— Хорош, дождичек! — радовалась бабушка. — Как его в колхозе ждали.
А дождь всё шумел и шумел над деревней. С крыш, наполняя бочки, хлестали потоки воды, по улице уже давно бежал весёлый ручей, смывая с дороги всякий мусор. В мутных лужах вздувались
Больше часа по кустам и деревьям, по полям и лугам гулял теплый ливень.
— Ну, Митя, теперь и грибки пойдут. Смотри, как напоил землю кормилец-дождичек.
А дождь уже не шумел. Над лугом за деревней ещё висела туча, грохотал гром и полыхали молнии, а на крыши домов, освеженную зелень, на огромные лужи падали только редкие и не очень крупные капли.
Разбрызгивая лужи, по улице пронесся босоногий Васёк.
— Митя, быстрей сюда! Будем плотину делать…
И Митя, тоже босой, побежал по теплым лужам. Всюду сияла умытая зелень, по улице, под уклон к Петляйке, бежал ручей, уже начинало голубеть небо и первые лучи солнца брызнули на деревню. А ребята, все деревенские мальчишки и девчонки, столпившись у Митиного дома, по колено в воде делали огромную плотину. Командовал, конечно, Петя, он ведь был самый большой.
— Васёк, тащи сюда вот эту доску! Митя, укрепляй вот здесь, а то прорвёт. Соня, Маринка, таскайте ко мне песок. Мишка, беги за лопатой, видишь, как вода прибывает. Ребята, давай камней, живо!
Плотина росла и росла. Взрослые смотрели на детей и улыбались. Завидовали, наверное. И никто не ругал ребят за то, что испачкают трусы и грязи домой принесут — так хорошо было!
— Митя, гляди… — толкнула вдруг мальчика Сонечка.
За деревней над лугом полыхала радуга — такая яркая, такая красивая, какую ни на одной картине не увидишь.
Митя забыл про всё: про ручей, про плотину, про бумажный кораблик, который держал в руках, и всё смотрел и смотрел. Освещенный заходящим солнцем луг сверкал от дождинок, свисающих с каждой травинки, тёмная туча за деревней была уже совсем не страшной, а радуга — и красная, и голубая, и жёлтая — разноцветная радуга обнимала землю.
— Знаешь, Мить, а она из Грибовского озера и Петляйки воду пьёт, — сказал притихший было Вася. — Смотри, а над ней ещё одна.
И правда, над главной радугой появилась вторая, не столь яркая, но тоже хорошо заметная.
Вдоль улицы уже носились ласточки, давно уже выскочил из-под крылечка проказливый Пончик, зачирикали опять воробьи, и вывел снова на промысел своих кур грозный петух Кокоша. Ребята уже дважды устраивали наводнение, разрушая плотину, а радуги всё сияли на небе. Потом они стали бледнеть, меркнуть и совсем пропали.
— Бабушка, а куда подевалась радуга? — спросил вечером Митя.
Посмотрела бабушка в широко открытые глаза внука, в которых, казалась, так и стояла многоцветная радуга-дуга, и сказала:
— Глянь-ка на луг, Митенька, на палисадники, на поля наши, на лес — видишь, какими они стали? Не пропала радуга. Она себя цветам отдала, птицам и людям. Лютикам — жёлтый цвет, незабудкам — голубой, гвоздикам и иван-чаю — красный. Никого она не обидела. Малиновке грудку покрасила, подосиновику и мухоморам шляпка, а тебе с Сонечкой — щеки. Так-то вот, внучек.
Добрые бабушкины морщинки заулыбались, она прижала к себе мальчонку, и его розовые щёки заалели ещё ярче.
Про красивое, про хорошее
Как-то под вечер, когда папа уже уехал, сидели во дворе за самоваром бабушка с мамой и, конечно, Митя. Пили чай, вспоминали дневные дела и события.
— Вот и перевалило лето на вторую половину, — сказала бабушка. — Ещё немного и с сеном закончат, потом хлебушек уберут, а там и с картошкой управятся. Митенька в школу пойдёт, а мы с Симой вдвоем будем вечера коротать. Скучно мне будет без вас…
— А ты, бабушка, к нам на зиму приезжай, — попросил Митя. — Тебе у нас хорошо будет.
— Спасибо, внучек! Только не смогу я без деревни, без здешнего простору. Глянь-ка, красота здесь какая, — приволье! Лугом едешь, на душе радостно. Ромашки, васильки тебе кланяются — вместе с ними я здесь выросла. Ласточки щебечут поутру: «Здравствуй, Дарья Никитична!» А коли дожди пойдут, а там и снег ляжет — печку затоплю, сяду у огонька, буду на угольки глядеть и жизнь вспоминать. Много всего было, а больше хорошего. Теперь, буду ждать Митиных писем, у огонька их читать буду. А где у вас найдёшь такую благодать? Трудно мне будет у вас, да и Сеньку с козой в город не заберёшь.
Помолчали. И Митя притих.
— Ты, Митенька, больше гляди кругом, сердцем гляди. Видишь, по кусту пичужка прыгает, жизни радуется. Этот куст — её дом, её родина. Улетит она на зиму в тёплые края и будет вспоминать деревню нашу, свой куст. И станет ей грустно, замрёт у неё серчишко. И так захочется ей к нам, так захочется… Вот и ты, Митенька, смотри на нашу красоту — зимой вспоминать будешь.
…Наутро Митя с мамой пошли по грибы.
— Дожди пролились хорошие, — сказала мама. — Земля влажная, пора и грибам быть. Грибов не найдём — наберём земляники, прогуляемся по лесу. А вечером будем с тобой огурцы солить, ты мне поможешь.
— Мама, давай поспорим: кто первый найдёт гриб, — предложил Митя.
В лесу мальчик шёл впереди и смотрел во все глаза. Очень ему хотелось первому найти гриб, но как назло, грибов не было видно.
Мелькали в траве ромашки, сосновые шишки, всюду сновали муравьи и летали бабочки, иногда проскальзывала, словно змейка, зелёная ящерица, но грибов не попадалось.
— Не тут мы ищем, Митя, — сказала мама, когда они вышли на опушку у картофельного поля. — Пойдём-ка лучше за это поле в перелесок. Там и земля повлажнее и берёзки есть с ёлками. Любят грибы такой лес.