Митяйка отправляется в плавание
Шрифт:
Летящий сквозь лес автобус трясло. Ветки и сучья деревьев выбивали по его стенкам барабанную дробь. Покрышкин с ужасом смотрел, как врезаются в лобовое окно стволы молоденьких берез и думал, выдержит ли его стекла. Хорошо, что на всякий случай он вставил особо прочные стекла из суперпластика, который употребляется в строительстве подводных батискафов.
Митяйка же был занят другой проблемой. Как только они врезались в лес, и началась страшная тряска, он почувствовал, как рюкзак, к которому его прижало с огромной силой, начал потихоньку выталкиваться из двери автобуса. То, что не могли сделать
– Караул!1! – закричал Митяйка. – На помощь!
– Что случилось? – обернулся к нему Покрышкин.
– Меня уносит!
– Куда тебя уносит? – не понял Покрышкин.
– Туда! – глаза Митяйки были огромными от ужаса. – Мы сейчас улетим.
– Кто это мы?
– Я и мой рюкзак.
И Покрышкину ничего не оставалось делать, как идти выручать своего незадачливого пассажира. С трудом он оторвал свое тело от сиденья и стал передвигаться к Митяйке.
Крак! Это раздался треск, и рюкзак с Митяйкой вылетели из автобуса. Митяйка вцепился в поручни, а рюкзак, который запутался в его ногах, полетел за ним.
– Караул!!! – Митяйка уже не кричал. Он хрипел. Его руки посинели от усилий, с которыми он держался за поручень.
Покрышкин сделал невероятное усилие и рванулся к нему и схватил его за руки в тот самый момент, когда Митяйка потерял остатки сил и разжал их. Чудом не улетел он наружу.
Тут видимо реактивное топливо начало заканчиваться, потому что скорость продвижения снизилась в полтора раза. Только это спасло Митяйку от неминуемой гибели. Покрышикн втащил его обратно в салон, а вместе с ним даже и часть рюкзака. Тут снаружи что-то ударило, видимо мимо пронеслось какое-то дерево, и рюкзак тяжелым снарядом и с гулким звуком влетел в автобус и придавил и Митяйку и Покрышкина.
– Вот это, да! – пробормотал Митяйка, глядя на Покрышкина, который лежал под ним с выпученными как у рыбы глазами. – Вот это полетели!
Тут автобус перестало трясти, потому что они выскочили из леса. Топливо закончилось. Автобус по инерции еще промчался метров на пятьсот, потом остановился и шумно вздохнул, как бегун, который преодолел тяжелую дистанцию.
– Приехали! – выдохнул Митяйка и радостно улыбнулся. Его физиономия сразу стала беспечной, словно это вовсе не ему несколько мгновений назад грозила страшная смерть.
Покрышкин совсем не выглядел веселым. Он с ужасом представлял, как теперь выглядит его автобус после всего, что произошло. Он с трудом поднялся на ноги и шатаясь вышел из автобуса. От зрелища представшего перед ним, он схватился за голову руками, упал на траву и громко заплакал. И было от чего. Красивый и комфортабельный автобус теперь меньше всего на свете был похож на себя. Казалось, что его прокрутили через мясорубку. В таком состоянии он был. Весь измятый, обгоревший. От серебристой краски, которой он был выкрашен, не осталось и следа. Покрышкин смотрел на него и плакал.
– Зря ты так расстраиваешься, – участливо сказал ему Митяйка. – Могло быть и хуже.
– Будь проклят тот день, когда я посадил тебя в свой автобус! – закричал на него Покрышкин.
Он поднялся, сжал кулаки и угрожающе пошел на Митяйку.
– Ты это чего? – Митяйка на всякий случай тоже сжал кулаки и отступил.
– Ты погубил дело всей моей жизни!
– Я?
– Да ты. Покрышкин уже хотел было накинуться на Митяйку, но тут около них с шумом остановился автомобиль с открытым верхом и из него выскочили дорожные рабочие в желтых жилетах и касках. Они увидели автобус и подбежали к нашим друзьям. Самый толстый и представительный из них схватил Митяйку за руку и громко закричал:
– Это вы сделали?
– Что? – испуганно спросил Митяйка.
– Вот это? – И представительный рабочий указал рукой на лес, в котором словно линейка пролегла свежая просека. – Это ты сделал?
Митяйка испугался, что сейчас его начнут ругать.
– Нет, это не я, – сказал он, и указал на Покрышкина, – это он.
Тогда толстяк бросил Митяйку, подбежал к Покрышкину и с силой затряс ему руку:
– Спасибо вам огромное! Если бы вы только знали, какое важное дело вы совершили. Мы не могли сделать эту просеку два года. А она очень необходима. Если бы не вы…
Другие рабочие тоже подошли к Покрышикину и дружно стали жать ему руки, хвалить его и восхищаться его машиной для делания просек.
Митяйка увидел, что все хвалят его приятеля, и ему вдруг стало обидно.
– Вообще-то это только благодаря мне, мы врезались в этот лес, – сказал он, – потому что я нажал ту красную кнопку.
Покрышкин тут же показал ему кулак, и Митяйка замолчал.
– Вам полагается премия. Очень хорошее вознаграждение, – толстяк снова обратился к Покрышкину. – Просите что угодно.
– Помогите мне починить мой автобус,– попросил Покрышкин.
– С большим удовольствием.
И дорожные рабочие стали помогать Покрышикну восстанавливать его замечательный автобус. Для этого у них было все необходимое – оборудование, инструменты и все такое прочее.
На рассвете автобус был разобран на части и над ним трудились сразу пятнадцать дорожников, водителей, механиков и слесарей. Покрышкин руководил ими.
Митяйке, так как он не имел никакой квалификации, поручали такую работу, для которой не надо было ума. Он носил, инструменты, держал детали, протирал тряпкой узлы, которые ему показывал Покрышкин, стирал с автобуса копоть и стряхивал ветки и листья. И он так старался, что, в конце концов, Покрышкин даже смягчился и перестал на него сердиться, а когда увидел, что автобус становится даже лучше, чем был прежде, потому что дорожники подарили ему много разных механизмов, о которых он и не мечтал, и вовсе стал смотреть на Митяйку дружелюбно.
Работали все дружно и весело, и к полудню вся работа была проделана. Автобус стоял на дороге снова красивый и новенький, словно только что сошел с конвейера.
Покрышкин и Митяйка сердечно попрощались со своими новыми друзьями, а те, с кем ты работаешь и чинишь машину, всегда становятся друзьями, и поехали дальше.
Оба они были довольны. Особенно Покрышкин, который услыхал в свой адрес от дорожников много теплых слов по поводу его инженерных штуковин и прочих изобретений, а толстяк даже пригласил его к себе на работу в качестве главного конструктора.