Мийол-призыватель
Шрифт:
Даже во сне он не кажется мирным: чуть поджаты скорбно сомкнутые губы, залегли синеватые тени под глазами… должно быть, таковы не до конца миновавшие последствия отравления. Или это — следы взятой на себя ответственности, оттиски напряжения воли и работы мысли? Или разом и то, и то?
Не Шак судить.
Но её рука словно сама собой протянулась и погладила спящего по плечу. А потом ещё раз, и ещё раз, и снова…
Когда кому-то близкому плохо, мы стараемся стать ещё ближе, в самом прямом, физическом смысле. И утешить, поглаживая. Это как бы знак того, что ты — не одна. Что рядом есть кто-то живой, кому ты не безразлична. Что тебя поддержат. Что тебе помогут.
Алурина гладила гладкую, тонкую, чувствительную кожу своего учителя до тех пор, пока он, продолжая спать, не перестал хмуриться. И продолжала, пока он не начал улыбаться.
И потом продолжила гладить его ещё немного.
Уже не для того, чтобы поддержать и помочь, а просто так.
…валяться на шелках, созерцая сны, приятно и хорошо — но делать это вечно не получится. Равно как и вечно сидеть в гостях. Мийол отлично это понимал и потому ещё вчера договорился насчёт границ гортунова гостеприимства. Вымыться, поспать, после позавтракать, а потом всё. Сборы и выдвижение. Потому как всякого Охотника ноги кормят, а хорошие знакомые гномы — только подкармливают.
Даже с двойной скидкой купить удалось немногое. Пространственный короб гномьей работы, оформленный как почти плоский рюкзак, да полдюжины подержанных книг (из которых две — по артефакторике для начинающих, гномы их учат перед тем, как в Магистериум Начал поступать, ещё две — по алхимии того же класса, одна по основам натурфилософии и ещё одна — по медицине). На этом список не заканчивался, но только короб и учебники Мийол собирался оставить себе для постоянного пользования. Остальное, в основном низкоуровневые артефакты работы гномьих новичков от Ремесла, набрали не для себя, а для перепродажи.
Основным прибытком от визита в Сорок Пятый Гранит молодой маг счёл вообще не вещи (хотя пространственный короб, да ещё с ключ-браслетом — конечно, штука архиполезная!). Важнее материальных предметов стали два момента.
Во-первых, Гортун пообещал со временем оформить на имя Хантера набор документов. Ничего такого уж серьёзного, пока что — но уже дадут право ему и малому числу его спутников перемещаться по общей территории города без ограничений и сопровождения, право свободно приобретать кое-какие товары из нижнего списка ограниченных к экспорту, право на некоторые привилегии со стороны закона… в общем, всё, что даёт «благонадёжность второй степени». Не первая степень, тем более не малое гражданство, однако польза от статуса несомненная.
Ну а второй нематериальный прибыток состоял в том, что Гортун собирался похлопотать за Хантера перед «знакомым магом-призывателем». Возможно — возможно! — с перспективой у этого мага поучиться. Поднять познания и навыки на должный уровень. Тут заранее вообще никакой определённости не маячило. Напротив, гном открыто признал, что пресловутый «знакомый» в ранге подмастерья — весьма и весьма своеобразная персона… но всё же, всё же! Если срастётся…
О, мечты, как прекрасны вы при взгляде издалека!
Разумеется, всю эту благодать предстояло ещё отработать. Даже пресловутый короб, даром что по местным меркам простенький и дешёвый, Гортун выдал скорее в кредит. Но Мийол не ощущал на этот счёт ущемлённости. Он всё равно собирался зарабатывать Охотой. Гномы дадут за добытое в диколесье больше скупщиков Лагеря-под-Холмом? Чудно, поработаем на гномов.
Тем более, что ни Шак, ни Рикс тоже ни полслова против не высказали.
Хотя вообще-то при обсуждении планов за завтраком не молчали.
— Две недели?!
— Я этого не говорил, — заметил Мийол. — Я сказал: «Хоть неделю, хоть две». Если мы…
— То-то и оно, что если!
— Рикс, уймись уже, — буркнула Шак. — Что тебя не устраивает?
— Я хочу побыстрее вернуться домой! Вот что!
— Да неужто? А может, тебе хочется пофорсить перед…
— Перед кем? Ты договаривай, договаривай, мох-на-ухах!
— Кто? А ну повтори, ты…
— Тихо! Оба.
Может, внезапная и нелепая ссора могла закончиться иначе, но прямой приказ лидера, подкреплённый шипением явившейся у него за плечом Болотной Наги, заставил притихнуть всех. Включая даже приносившего гостям разносолы белобрового… постаравшегося медленно убраться подальше от стола и вообще из гостиной прочь.
— Вы зачем в детство впадаете? — укорил спутников Мийол, убедившись, что те прониклись если не пониманием своей вины, то хотя бы страхом наказания. — Рикс, ты ведь понимаешь, что вот так оскорблять соратника и друга — гнильё идея? Даже если очень хочется и повод есть, всё равно гнильё. Но и ты, Шак, ничуть не лучше. Не ожидал от тебя… такого.
Алурина попыталась тихо возмутиться:
— Но…
— Что? Я не знаю, на что ты там намекала, да и знать не хочу — это ваши дела, а скорее даже личное дело Рикса. Но я точно знаю: желание поскорее увидеться с кем-то близким — и понятно, и простительно. Я бы сам многое отдал, чтобы свидеться с семьёй или хотя бы послать им весточку. Желание, как ты выразилась, «пофорсить» — тоже вполне естественное и даже похвальное. Или ты сама вот совсем-совсем не хотела бы предстать в лучшем свете? Не просто чего-то добиться, а получить признание заслуг? Всем этого хочется. Ну, всем нормальным разумным. И вы бы точно не захотели иметь дело с лишёнными этой черты. Со всякими там клиническими эгоистами, социопатами, императистами, с этими… — Мийол покрутил в воздухе кистью руки, но не нашёл приемлемого слова, скривился и добавил. — Кстати, Шак. Я знаю, что ты уже добилась немалых успехов. Рикс тоже это знает. Пожалуйста, храни хорошее впечатление о себе.
— … — голова склонена, опущены уши, руки соединены и засунуты меж колен.
— Что-что?
— …простите. Пожалуйста, простите меня!
— И меня тоже, — поспешно добавил Рикс, как только маг (и его призывная змея) повернул голову в его сторону. — У Шак вообще-то очень миленькие ушки, мне всегда хотелось их, хм…
— Что?! — вскинулась алурина. — Договаривай!
— Потрогать хотелось! Потрогать! Довольна?
— Ха! Вот я ещё не давала…
— Тихо, — повторил Мийол, крепко зажмурившись. — Оба! Потом договоритесь, желательно от меня подальше, кто кого и где будет трогать и кто кому что даст. Или не будет и не даст. Потом! Вы уяснили или мне… повторить?
Поскольку вежливую просьбу усилило очередное (куда более громкое) шипение Болотной Наги, Шак и Рикс дружно замотали головами.
— Чудненько. Итак. У нас на выходе из Лагеря-под-Холмом была цель, вернее, две цели: доставить сообщения Сираму в Ирришаах и гномам. Выполнены обе. Как можно скорее дать знать о том, что сообщения доставлены по адресу, мы не обязаны. Зато у нас появились кое-какие долги и кое-какие завязки здесь, с Гортуном и отчасти с Чидваром. Поэтому, как я уже сказал, мы слегка задержимся в диколесье. Может, на неделю, а может, и дольше. Целей снова две: во-первых, по возможности собирать ценные дары природы, заодно выбивая магических зверей. А во-вторых, нам предстоит найти и одолеть зверя-атрибутника четвёртого уровня. Как минимум одного, но лучше пару. Спора нет, Амфисбена Урагана хороша, могуча и удобна, но это всё-таки подавитель — и своего полного потенциала в виде плотной иллюзии показать не может. Так что доедаем, допиваем, собираем вещи и выходим. Раньше начнём — раньше и до Лагеря доберёмся.