Мийол-ученик
Шрифт:
— Благодарю за доверие, — коротко кивнул призыватель. — Для моей магии призыва нужны катализаторы — то есть Ядра Сути либо магические органы атрибутников, и лучше бы последние. Желаемые уровни — от третьего до пятого. Как я говорил глубокоуважаемой Никасси, сейчас в моей коллекции есть лишь три катализатора для призыва младших зверодемонов… и эти самые катализаторы таковы, что даже мои призывы четвёртого уровня полезнее.
— Как такое может быть? — удивился комендант.
— Да вот… наверно, проще показать. Для начала — взгляните на это.
— Ядро Сути пятого уровня, бесстихийное… старое, — Никасси хватило одного взгляда для понимания проблемы.
— Именно что старое, — Мийол вздохнул. — Это наследство моего второго учителя, и я даже не скажу точно, как давно в его кладовых пылилась эта штука. Но что давно, это без сомнений. Деградация заметна даже неспециалисту. Если использовать этот катализатор, придётся ухнуть на призыв как минимум семь сотен единиц маны… а по боевым возможностям результат уступит и призывам-четвёркам. Бегемот-подавитель при жизни наращивал только прочность тела, так что его наверняка оказалось очень трудно убить… но призывные звери настоящего тела лишены!
Убрав обратно Ядро Сути, призыватель продемонстрировал… огромное, размером почти в половину ладони, сморщенное серо-синее… семя!
— Это… — даже адвансар оказалась не в силах быстро идентифицировать его.
— Настоящая редкость, хотя и не сказать, чтобы настоящая ценность, — пояснил Мийол. — Одно из Истинных семян мутировавшего Трубогласного Морочащего Бамбука.
— Растительный зверодемон? — удивился Пастырь.
— Настоящая редкость, да. Тоже часть наследия второго учителя — мир и покой его духу! Но пользы от этого Истинного семени чуть ли не меньше, чем от Младшего Демонического Бегемота. Смысл призывных зверей — в их мобильности. Этот же останется там, где он призван… и даже в качестве живой охраны при полевом лагере не годится.
«Потому что обитателям лагеря под такой охраной достанется много раньше и больше, чем любым агрессорам. Звук не выбирает направления».
— Третий и последний образец, доставать из банки не буду: мантийная магическая жила Ограждающего Слизня Отвержения. Один из самых бестолковых зверодемонов и единственный, убитый мной лично. Про мобильность, нужную призывам, я уже говорил? Ну, вот этот призыв побьёт резвостью Трубогласный Морочащий Бамбук… но только его. При жизни позорящий звание магического зверя пятого уровня слизняк только и делал, что жрал и ползал, ползал и жрал. А чтобы его самого не очень-то жрали, использовал довольно интересное отвращающее поле. Если бы это поле удалось перенести в защитный артефакт — вышло бы идеально. А сейчас…
Мийол махнул рукой, умолкая.
«Это ведь ещё не весь список. Весь озвучивать не стал. В моём распоряжении сейчас даже не три, а целых пять катализаторов моего уровня. И — ни одного дельного!
Хоть смейся, хоть плачь».
— А что с призывами четвёртого уровня? — деловито поинтересовался Пастырь.
— Вот с ними как раз относительно хорошо. Я ещё в экспертах привык пользоваться малой командой таких, управляя двумя-тремя разными. Мои любимцы — Беркут Урагана с его скоростью и атаками из невидимости, Кошмарный Медведь с его либо защищающим, либо проецируемым и подавляющим полем, удобным для отлова магических зверей даже живьём, если потребуется, а также Окаменяющий Бобёр, замечательно работающий с ним в паре.
Делать специального акцента на этом Мийол не стал, раздавать многозначительные взоры — тоже. Но среди подмастерьев невнимательные глупцы попадаются не часто, и Пастырь, судя по его ауре, прозрачный намёк на возможность сотрудничества уловил.
— Разве что грубой атакующей мощи моим призывам-четвёркам не хватает, — добавил призыватель с лёгким вздохом, — но эту роль лучше доверить Воинам с зачарованным оружием. И Болотной Наге. А кто в арсенале у вас?
Запираться подчинитель не стал, предпочёл похвастаться, чтобы не уступить хотя бы в откровенности (на что и делался расчёт).
— Мои орудия живые, покрепче плотных иллюзий, — «Уколол-таки». — Для боя они годятся не все… зато для других дел — незаменимы. Начать стоит с этого красавца, Громогласного Ворона. Всего лишь третий уровень, скажет кто-то. Но отменно хорош для поиска и охраны лагеря, а также отвлечения добычи. Даже зверодемону, если тот не вовсе глух, сложно игнорировать его вопли, потому что одно из свойств его, самое первое — раздражение. Я его именно с первого уровня вырастил, поэтому он идеально мне верен.
— Воздушный разведчик в группе Охотников очень полезен, — заметил Мийол с каменным лицом… не помогло.
Или помогло не вполне. Никасси всё равно, кажется, что-то почуяла, бросив на него недолгий, но внимательный взгляд с толикой слабой подозрительности.
«Аурная чувствительность, достойная алхимика-адвансара. Надо с ней осторожней».
— Другое моё орудие, имеющее четвёртый уровень, — продолжил Пастырь, — Кошмарный Лось. Я использую этого подавителя в качестве вьючного транспорта, а также для охраны лагеря. Крепок, вынослив, достаточно быстр, способен идти как по обычному лесу, так и форсировать заболоченные низины с водоёмами. Причём с грузом. Чувства тоже развиты неплохо, особенно слух. Очень полезный зверь, достаточно умный и послушный. Ну а венец коллекции — Младший Демонический Конг.
— Зверодемон?
— Да! Младший, но благодаря экипировке может драться и с иными старшими. Воплощает ту самую грубую мощь и устраняет нужду в сопровождении Воинов. С ним я не боюсь заходить в чернолесье… — После кратчайшей паузы подчинитель уточнил, чуть понизив тон:
— Ближнее.
— Благодарю за разъяснения, коллега. Свои живые орудия вы оставили где-то за Стеной?
Никасси бросила на Мийола ещё один странный взгляд. А ведь призыватель вроде бы не подал и тени намёка на своё истинное мнение об «орудиях»…
— Сразу видно новичка, — хмыкнул Пастырь. — Предупреждаю: держать магических зверей внутри Стен запрещено Уложениями Безопасности…
Возможность снова показать немного превосходства вызвала небольшое словоизвержение, но призыватель, хотя и делал вид, будто внимает чужой мудрости, слушал не очень внимательно.
В основном потому, что всё сказанное знал. Изучил заранее.
«Незнание закона не освобождает от ответственности за его нарушение, — как наяву, прозвучал в памяти голос Ригара, — а вот знание — частенько — очень даже да!»