Младшие боги. Пункт назначения – месть

Кутузова Лада

По лицу Яровита было заметно, что он хотел возразить царю по поводу матери, но удержался. Лишь желваки заходили. Лада только обрадовалась, что царь признал ее, как Берендей произнес:

– Помочь – помогу. Только самому мне нет причин в ваши разборки встревать. За дочь мстить не буду – с богами

я не справлюсь, а людей погублю. У меня и так проблемы. Посвист хотел что-то сказать, но Берендей перебил: – Темно-боги, светло-боги – мне все едино. Лишь бы в мои дела не лезли. Мне бы самому кто пособил.

Его правая рука непроизвольно сжалась в кулак, будто царь едва сдерживался.

Ладе показалось, что ее окатили холодной водой. Хорош дедушка! Наверное, спасибо ему надо сказать, что на улицу не выгнал и помочь согласился. Не такой прием ожидала Лада. Неужели ему все равно, что Любава погибла? Почему он может быть таким рассудительным?! Наверняка же у него и армия есть, и разные волшебные вещи. Ну и черт с ним! Сами справятся.

Все еще сердясь, Лада вспомнила о фотографии и достала ее из рюкзака, затем передала царю.

– Это вам. На память, – произнесла девушка.

Лицо Берендея окаменело, взгляд остановился.

Ладе показалось, что царь едва сдерживается, чтобы не выдать чувства. Он аккуратно взял фотографию и провел по ней, словно погладил. И почему-то именно сейчас Лада не выдержала и разревелась. Слезы быстрыми ручьями побежали по щекам. А потом кто-то прижал ее к себе.

– Поплачь, внучка. Они были хорошими людьми. Не надо стесняться слез.

Лада кивнула: да, о таких близких можно только мечтать – ей очень повезло с родителями и сестрой. Жаль, что она их потеряла.

Лоб царя прорезали вертикальные морщины:

–

Лада останется здесь. Нечего ее впутывать в свои войны с темно-богами.

– Не получится, – возразил Яровит. – На Ладу охотится навь – на ней черная метка. Богиня едва убежала от теней в Яви, но и здесь ее обнаружили.

Лада встрепенулась: как же так? На ней же оберег, который дал Яровит. Разве не обошлось? И почему ей ничего не сказали?

– Когда мы летели, – продолжал Яровит, – за нами следовала лишняя тень. Едва заметная, но Крун ее различил. Так что…

Он обернулся к Ладе:

– Извини, не помог мой талисман.

Яровит поведал Берендею обо всем. С каждым словом царь мрачнел все сильнее.

– Да-а-а, дела, – протянул он. – Не догадывался, что все настолько плохо. И не знаю, что посоветовать, чтобы снять навью метку. Сперва поразмыслить надо.

Берендей махнул рукой и крикнул:

– Эй, незнамо кто, видимо-невидимо, слышимо-неслышимо, мечи из печи караваи, калачи!

Волшебным образом на столе оказалась нарядная скатерть с тяжелыми кистями, расписанная изображениями красных птиц. Поверх нее появились блюда с различной едой, и от запахов у Лады заныл живот: несмотря на горе, есть хотелось. А чудеса продолжались: тарелка, стоящая перед ней, наполнилась сама по себе. Картошка, тушеная с мясом, сменилась пышными оладьями со сметаной. Затем последовали пироги с рыбой и чай. Лада быстро наелась: на сытый желудок все же полегче. Тем более, все так вкусно! Хотя, наверное, ей и кусок в рот не должен лезть – какая все же Лада бесчувственная: родители умерли, а она еде радуется. И от этого щеки обожгло жаром.

Конец ознакомительного фрагмента.