Младший брат

Гайворонская Елена Михайловна

– Я дизайнер. – сказала Настя.

– Наверно, интересная работа? – Уважительно проговорил Игорь. – Я сколько раз пытался взяться за ремонт своей берлоги, но как начинаю думать – что, куда, как – обнаруживаю, что это выше моих понятий.

Дальше разговор как-то потёк сам собой. Настя поймала себя на том, что ей весело и интересно с новым знакомым. Игорь рассказывал забавные случаи из геологической практики, и Настя смеялась от души. Она чувствовала себя естественно и свободно, словно знала этого человека сто лет. И в какой-то момент она подумала, что ей хотелось бы сидеть так долго-предолго, не глядя на часы, наплевав на ожидавший дома недоделанный заказ. И что настоящее счастье

заключается не только в романтических ужинах при свечах, шикарных курортах и бурных ночах, а ещё в таких вот простых уютных минутах, когда мужчина и женщина сидят и болтают за столиком в летнем кафе, а где-то носятся их неугомонные дети… Эта мысль была столь неожиданна, что Настя вздрогнула, испугалась и погнала её прочь. Она видит Игоря первый раз в жизни, возможно, и последний. Должно быть, всему виной биологические часы, неумолимо отсчитывавшие уходящие годы, да нереализованный материнский инстинкт, дремлющий в каждой женщине. Вот и лезет в голову всякая чепуха.

– Простите. – Настя посмотрела на часы, – но нам, действительно, пора.

– Вы не дадите мне Ваш номер? – Попросил Игорь.

Настя покусала губы, раздираемая противоречиями. Возможно, он умный, добрый, милый, но абсолютно не в её вкусе. Да и не время для нового романа, – пока до конца не переболела старым. Слишком свежи раны, болезненны любые прикосновения.

– Давайте доверимся случаю. – Предложила Настя. – Если встретимся ещё раз случайно, значит, судьба. А если нет – так нет.

– Вы фаталистка? – Удивился Игорь, немного погрустнев. – Я всегда предпочитал вершить свою судьбу сам.

– Ну, ты и дура, подруга! – Наташка затушила сигарету, поставила локти на стол и, подперев руками щёки, воззрилась на Настю. – Нет, ты мне скажи: много ты мужиков встречала, которых не останавливало наличие сына-подростка, да ещё такого засранца, как твой Стёпка?

– Вообще-то Стёпка не мой сын. – Напомнила Настя. – И не такой уж засранец.

– Тем более! – Наташка хлопнула ладонью по столу. – Ты должна была дать ему телефон!

– Наташ, он совсем не в моём вкусе. – Вздохнула Настя. – Мне никогда не нравились бородатые взъерошенные мужики, одетые как бедные студенты.

– Ага, зато нравились холёные самовлюблённые подонки в костюмчиках от Версаче. – напомнила Наташка.

– Наташ, ты мне хочешь больно сделать, да? – Жалобно спросила Настя.

– Нет, я тебе хочу мозги на место поставить. – Возразила Наташка. – Ты на своего ненаглядного Ярослава смотрела снизу вверх, как на божество. А в нём божественного только и было, что шмотки да машина. А одень в курточку с Черкизона да посади в «шестёрку» – что будет с твоим Ярославом? Мимо пройдёшь – не взглянешь. Присмотреться надо к человеку, прежде чем глобальные выводы делать. Дать ему шанс.

– Боюсь я. – Призналась Настя. – Уже всего боюсь.

Ей не хотелось признаваться подруге, что сама частенько думала про тот летний день в кафе. И не ожидала, что станет вспоминать. Даже ходила в парк пару раз с братом, но Игоря больше не встречала. Значит, не судьба.

– А я не боюсь? – Вскинулась Наташка. – Думаешь, забыла, как муженёк мне по пьяни челюсть разворотил? Знаешь, какая боль была? Ну и что теперь, в монастырь идти, или в лесби записываться? Слушай, подруга, а это мысль, может, нам с тобой того, а?

Наташка заливисто расхохоталась, и Настя вслед. Наташка всегда смеялась на редкость заразительно.

– Ты сама-то как? Спросила Настя.

– Лучше всех. – Сказала Наташка и посерьёзнела. – Я тебе не говорила, в Интернет анкету закинула. Куча писем пришла. Правда, большая часть от придурков озабоченных. Но и нормальные

тоже были. Одно мне письмо понравилось. За душу тронуло, знаешь, как бывает, что-то ёкает внутри: вот оно, моё… Переписывались по аське, потом я ему телефон дала, однажды полночи проговорили. – Наташка тяжело вздохнула, – Филиппу тридцать пять, вдовец… Двое детей, старший сын Степке ровесник. Младшей девочке пять, на год моложе моей Катьки. Жена три года назад погибла в аварии. Так о ней тепло рассказывал… А я сижу, слушаю, и у самой слёзы текут. Думаю, а вот обо мне некому будет так вспоминать… А он вдруг говорит: «Прости, я тебя расстроил, Наташенька…» Я ка-ак зареву… Он меня успокаивать начал. А потом вдруг говорит: «Можно я к тебе сейчас приеду?» А я говорю: «Приезжай». Он взял и приехал… Знаешь, у меня такой ночи в жизни не было. Он сказал, что после смерти жены у него тоже… Встречаться стали. В общем, не представляю, что из всего этого выйдет. У него двое детей, да у меня Катька… Сложно всё.

– Всё будет хорошо. – Убеждённо сказала Настя. – Пройдёт время, всё станет по местам. Ты же славная, дети к тебе привыкнут. И ты их полюбишь.

– Ха, – с улыбкой промолвила Наташка, – если его старший похож на Степана, я лучше сразу зарежусь.

Настя возилась с проектом отделки пентхауса, который переделывала в третий раз. Заказчики – семейная пара под сорок – никак не могли прийти к согласию, и всякий раз то у одного, то у другого супруга возникали новые идеи. Иной раз Насте отчаянно хотелось забросить проект, тем более что клиенты были ужасными снобами, и работа с ними не являлась большим удовольствием. Но шеф отдал заказ именно Насте, да и платили заказчики за свои заморочки дорого и исправно, а потому приходилось терпеть.

Зазвонил домофон. Это был Стёпка. Наверно, снова доломал свой компьютер и явился мучить Настин.

За спиной брата болтался рюкзак с роликами.

– Поехали кататься. – Заявил он.

– Не могу. – строго сказала Настя. – Я работаю. Маму позови.

– Ну, Настя-а, – заныл брат. – Мама не идёт, у неё голова болит.

– У меня тоже болит.

– Вот, покатаешься на свежем воздухе, и пройдёт. – Решительно объявил брат. – И сразу работаться лучше будет.

Настя препиралась со Стёпкой добрых десять минут, пока не поняла, что брат не отстанет, и проще согласиться, чем тратить ценное время на бесполезные споры. В самом деле, покатается часок, проветрит мозги, может, новые идеи возникнут.

– Ты зануда, – выговаривала она брату, напяливая первое, что попалось под руку: старенькие джинсы и линялую майку. – Я скажу папе, чтобы отправил тебя с бабушкой на дачу.

– Чё ты одеваешься, как бомжиха! – Пропустив Настины угрозы мимо ушей, воскликнул брат. – С тобой идти стыдно!

Ах, стыдно?! – Рассердилась Настя. – Тогда я сейчас вообще дома останусь. Понял?

– Ты хоть губы накрась. – Вздохнул Стёпка. – А то бледная, как смерть, и под глазами синяки.

– Мы на бал идём, или куда? – Огрызнулась Настя, – Шагай, стилист.

– Как знаешь. – Передёрнул худыми плечами Стёпка. – Давай понесу твои ролики.

– Сама понесу. – сказала Настя. – А то ещё переломишься. Тоже, джентльмен нашёлся.

Они вызвали лифт, спустились вниз. Настя направилась к своей простенькой «десятке», а Стёпка завернул в сторону.

– Ты куда? – Недовольно окликнула Настя и осеклась.

Из стоявшей неподалёку новенькой серой Примеры, вышел молодой человек, очень похожий на Игоря, только гладко выбритый, в стильной хлопковой рубашке, светлых джинсах. Он с улыбкой помахал оробевшей Насте и попытался пригладить густые каштановые волосы.