Младший сын. История зимы, что окрасила снег алым
Шрифт:
– Ты ведь не скажешь мне, кто эта счастливица похитившая твое сердце, верно? – Иошихиро мягко улыбнулся, что было заметно даже сквозь пелену, – так что просто скажи ей все что чувствуешь. Пойми варианта всего два либо ваши чувства взаимны, и вы будете счастливы, либо это односторонняя любовь и ты перестанешь тешить свое сердце надеждами. В любом случае ты ничего не теряешь, понимаешь ведь? – не поднимая глаз на младшего брата сказал Иошихиро.
Все вокруг закружилось, так что Акио начало мутить, и картинка вновь сменилась. Не успев толком и глаз открыть, Акио почувствовал безумную боль в грудной клетке, словно кто-то медленно и с наслаждением ломает
– Что за ерунду ты несешь? – язвительно колкий вопрос, проникающий в самое сердце, – хочешь сказать, что вся эта твоя мутная писанина про меня? – Шито рассмеялся, а сердце Макото обливалось раскаленным метолом.
«Макото, придурок, ну как можно было?» – Акио чувствовал, как все переворачивалось в душе брата, как нервно задрожали руки держащие листы, как ком предательски встал в горле не давая вымолвить и слова.
Картинки менялись крайне быстро, вновь императорская библиотека и слезы на исписанных листах, кроткие взгляды в окна императорского двора, гнетущее чувство одиночества и обиды. Акио каждой раной собственной души чувствовал страдания младшего брата и его собственное сердце сжималось, увеличивая боль.
Картинка вновь сменилась и сердце Акио застыло в диком ужасе, все его тело чувствовало боль, он лежал на земле и видел перед собой лишь подол бело-золотого одеяния и пятна крови на земле, горячая кровь стекала по его губам, смешиваясь с горькими слезами. Вокруг темнота, жуткий страх сковавший тело:
– Ну и зачем ты сопротивляешься, разве ты сам этого не хотел? – схватив жертву за подбородок шептал Шито, на его лице застыла самодовольная кровожадная улыбка, – держите его крепче.
Сердце Макото выпрыгивало из груди разрываясь на миллионы осколков, он терялся в пространстве, его тело словно куклу подняли с земли и усадили, руки были крепко перевязаны веревками, на лодыжки силой наступал один из подручных Шито, так что жгучая боль заставляла Макото оставаться в сознании. Верх одеяния был распахнут. Акио замер в абсолютном непередаваемом ужасе, он хотел закрыть глаза, но тело не слушалось, слезы лились бесконечным потоком, а истеричные всхлипы лишь раззадорили мучителей. Омерзительно жесткой хваткой Шито схватил Макото за волосы, после все превратилось в один сплошной туман из боли, унижения и приступов паники.
В душе Акио все рушилось, перед глазами стоял образ надругавшихся над братом людей, а в мыслях лишь одно «убить».
Акио настолько погрузился в собственные мысли, что не заметил, как сменилась картина. Сейчас он также лежал на земле, безумная боль в горле и ноющая спина с множеством гематом по всему телу напоминали о пережитом только что ужасе, Макото сейчас не чувствовал ничего, дрожь пробивала полуобнаженное тело на земле, а глаза застыли, устремляясь в пустоту, лишь вдалеке сквозь пелену виднелся высокий силуэт в зеленных одеяниях, который все быстрее приближался, Акио видел, как Таро нашел Макото в подобном состоянии. Как дрожащими руками запахивал на нем одежды и застывшие изумрудные глаза, нашептывал что-то успокаивающее, но Макото ничего не слышал, а каждое прикосновение отдавало ожогом на теле.
Все вновь закружилось, обезумевшее лицо Иошихиро и грубая ругань в императорском дворце, Акио видел брата готового на убийство всех вокруг едва сдерживающего собственную силу в дрожащих от злости руках и холодный ответ императора:
– Ты действительно считаешь, что это сделали мои люди?
– У меня нет ни единого сомнения, – тон Иошихиро был на пределе.
– Я должен поверить словам твоего младшего брата или твоему чутью? Наши семьи веками были дружны, от чего же людям из моего двора вредить вам? – император был спокоен, скорее даже безразличен, – напомню, что однажды один из твоих братьев уже подвел наше доверие и твоя семья серьезно за это поплатилась. Сейчас ты собираешься выставлять моих людей преступниками защищая свою семью, может урок не был усвоен, Иошихиро? – взгляд императора наполнился надменной яростью.
«Ты ведь не спустишь это им с рук?» – доля надежды хранилась в сердце Акио.
Но после этих слов кулаки Иошихиро постепенно разражались, он выпрямился, вернув величественность собственному облику:
– Урок был усвоен. – холодно процедил тот, медленно развернувшись к Макото он опустил взгляд не решаясь поднять глаза, – идем.
Макото лишь испуганно вздохнул и последовал за братом, позади послышался грозный тон молодого императора:
– Если я узнаю, что это действительно были вы, я лично убью каждого члена вашей семьи!
Далее картины сменялись одна за другой, ничего кроме зияющей пустоты, лекарств, книг и стен комнаты.
Воспоминания о бесконечно пьющем вино Иошихиро, сидевшем в полусознательном состоянии в собственном кабинете. Боль и разочарование.
Сейчас Акио видел, как Макото поднимается по лестнице и идет в свою комнату, в груди пугающая пустота, он остановился у зеркала и всматриваясь в собственное отражение не видел там ничего кроме разбитой души:
– Если бы здесь был ты, – Макото медленно опустил взгляд, – если бы рядом с ним был ты, все было бы по-другому, – Акио чувствовал, как горячие слезы застыли в глазницах едва удерживаемые младшим братом, – Акио, я не справляюсь, я не могу так, – по холодной щеке Макото покатилась слеза, – я жить не хочу, Акио.
Старший хотел бы протянуть руки к отражению и обнять брата, его собственное сердце тысячами осколков разрезало внутренности, но он ничего не мог сделать, он был в плену иллюзии.
Яркий шар света развеял пелену вокруг, резко подступившись жар и неразборчивый крик, мгновенье спустя Акио сделал глубокий вдох и открыл глаза, он лежал на земле возле туманной дымки, над ним встревоженно навис Таро. Иллюзия была развеяна, но собственные чувства Акио забрал с собой. Он пустыми глазами смотрел в серое небо:
«В аду было не так уж и плохо» – безумное чувство усталости боролось с неконтролируемой яростью.
– Ты не возвращался слишком долго, мне пришлось вмешаться, – виновато произнес Таро.
Акио посмотрел в беспокойные изумрудные глаза напротив и благодарно кивнул, он прикрыл веки и сделал глубокий вдох:
– Ты ведь можешь позвать сюда Иошихиро, верно?
– Я могу лишь отправить ему послание, явиться или нет он решит сам, – словно извиняясь за это произнес Таро.
Акио повернулся на колени упираясь ладонями в землю, его взгляд был переполнен болью, а пальцы жадно загребали землю:
– Сообщи, что у него нет выбора.
Таро не задавал вопросов, он быстро вывел на собственной ладони заклинание и передал его потоку ветра.
Иошихиро тем временем был в пути на собрание кланов, светло синяя повозка медленно покачивалась из стороны в сторону, странное чувство беспокойство отдавало ему холодом по спине, лишь бокал теплого вина заглушал нежеланное смятение. Легкий поток ветра пронесся мимо повозки, нашептывая Иошихиро слова послания. Его взгляд мгновенно застыл на месте, крепче сжав бокал он приказал остановиться, молодой слуга управляющий лошадьми послушно остановил ход.