Млечный путь Зайнаб. Шах-Зада. Том 3
Шрифт:
Неожиданно из-за высоких деревьев над удаляющимися всадниками высунулся полный диск луны, он на мгновение навис над их головами. Шах-Зада обернулась: в ее огромных глазах искрились градины слез…
– Я всегда буду помнить тебя, мой благородный незнакомец! Запомни: меня зовут Шах-Зада! – в отчаянии вскричала девушка.
– Шах-Зада… Шах-Зада… Шах-Зада… – По его щекам хлестал ветер, поднимающийся с быстрины буйной реки Рубас.
Мирза из всех слов, выговоренных прекрасной незнакомкой на лету, понял одно: ее зовут Шах-Зада. Люди Мердена ускакали, а ее прощальный крик эхом долго звучал в ушах ошеломленного и вмиг осиротевшего Мирзы…
«Милая, нежная Шах-Зада! – его сердце сжалось так, что мир перед его глазами померк. – Шах-Зада, своим бесчестием ты спасла мою честь, мою жизнь… Горько! Как горько мне!.. Как мне жить в разлуке с милой и с таким тяжелым грузом на сердце?»
Только спустя некоторое время, когда в сердце прошла тупая боль безвозвратной утраты, в мозгу Мирзы зазвучали слова колдуна: «На Дагестан войной надвигаются войска узкоглазых степных людей, черноглазых каджаров, красноголовых кизилбашей. Только эта беда спасла тебя от мести моего меча…»
«Узкоглазые степные люди, красноголовые кизилбаши? Откуда выискались эти кровожадные варвары?! Где и в каких краях эти черти наплодились? Неужели это правда? Неужели опять они движутся на нас?! Если так, то они, видимо, поработили Грузию, Азербайджан, Карабах, Ереван. Под подошвами гутул кизилбашей задыхаются жители Муганьской степи, Шемахинской, Нахичеванской, Куббинской, Шекинской, Хачмасской, Кусарской провинций, все жители южного и юго-восточного побережья Каспия… Скоро они прибудут и к нам… Надо как можно скорей добраться до своего стойбища, известить все племена Табасарана о грозящей им беде. Мы соберем свои дружины и встретим кизилбашей у берегов Каспийского моря!»
Перед угрозой нападения Надыр-шаха на Табасаран у Мирзы на время выветрилось из памяти горе потери любимой Шах-Зады. Он во всю прыть гнал скакуна в сторону своего стойбища. Далеко за полночь на взмыленном, выбившемся из сил скакуне домчался он до родного очага. Брат с сестрой сидели у огня, когда он переступал порог своей сакли. Они бросились на шею старшего брата – младший брат сдержанно, а сестра со слезами на глазах. Мирза был мрачнее ночи. Таким они его никогда не видели. Старший брат скупо рассказал им о надвигающейся беде. Он даже не притронулся к еде, на скорую руку собранную сестрой перед ним. Дал брату кое-какие указания по хозяйству, наказал, чтобы тот защитил сестру, на прощание обнял ее, сел на скакуна и умчался к Старшине.
У порога двухэтажного дома Старшины Мирза Калукский пружинисто спрыгнул со скакуна. Одному из часовых, охраняющему массивные ворота, передал поводья и поспешил в дом. В коридоре второго этажа тоже стояли вооруженные часовые, охраняющие покой Старшины. «Старшину, значит, оповестили о надвигающейся беде», – понял Мирза. Он подозвал к себе одного из часовых, на ухо коротко дал кое-какие указания. Тот побледнел и шепотом передал слова главного ясновидца своему напарнику. Тот спешно спустился во двор, вскочил на коня и ускакал в темноту.
Из окна коридора Мирза заметил во дворе, под навесом, двух пленных с заломанными назад руками.
– Кто вы такие? – крикнул Мирза.
– Перебежчики с прикаспийских степей, – ответил за них десятник. – Они говорят, что на нас наступает Надыр-шах с огромной армией. Их так много, что воины, кони, волы с арбами и кибитками заполонили всю Каспийскую низменность.
– Может быть… – помрачнел Мирза Калукский.
Пока никто из приближенных не осмеливался оповестить Старшину о надвигающихся на них персах. Он сегодня с утра принимал гостей, выпил много чихиря, у него сильно болела голова. В таком состоянии Старшина становился беспощадным. Он из гостиной видел, как суетятся дружинники у ворот его дома, как напряжены лица его нукеров. Про себя решил, что все его боятся.
Минуту назад до его ушей донесся топот несущегося к воротам его дома скакуна, а через некоторое время – тревожные возгласы уносящихся от его ворот в разные стороны всадников. Со двора раздались суетливые выкрики нукеров, ругань. Потом по деревянной лестнице к нему кто-то легко поднялся на второй этаж дома. Старшина нащупал рукоятку меча.
– Кто там?
– Я, Старшина. – Мирза распахнул двери и рысью прокрался в темный зал.
– А, ты? Пододвинь и зажги светильник. Как прошла твоя поездка в прикаспийские степи?
Мирза неторопливо зажег светильник и поставил его перед Старшиной на персидский стол. Их напряженные взгляды встретились. Старшина уклонялся от жгучего, требовательного взгляда Мирзы. А Мирза был бледен, на его сомкнутых губах покоилась печать тревоги.
– Неважно! – еле слышно прошелестели его губы. – У тебя во дворе перебежчики, Старшина.
– Что за перебежчики? Откуда? – Глаза Старшины тревожно забегались.
– Говорят, из прикаспийских степей…
– Прикажи, пусть приведут.
Мирза вышел в коридор и дал одному из нукеров указание привести пленников к Старшине. Через минуту к ним в зал завели двух чумазых перебежчиков. Старшина ожидал увидеть у себя связанных сыромятными ремнями огромного роста пленников. А когда перед ним стали два испуганных грязных пастуха, с обиды чуть не выругался.
– Думаешь, мне делать нечего, чем возиться с этими оборванными терекеменцами? – раздраженно бросил Старшина.
Мирза пропустил мимо ушей обидные слова раздраженного Старшины. Он изучал лица перебежчиков, высоко подняв перед собой светильник. Его лицо было мрачным, на нем не дрогнул ни один мускул.
– Ты не кипятись, Старшина, а сначала послушай их…
Слова Мирзы чуть успокоили испуганных перебежчиков. Один из них, запинаясь, начал говорить:
– Я – Буба, а это мой напарник Экпер… Мы к вам пришли не за милостью и наградами, а пришли предупредить о надвигающейся на вас страшной беде со стороны Персии. – Буба подтолкнул вперед своего напарника. – Говори, Экпер, ты красноречивее меня! Говори, что видел своими глазами, что слышал своими ушами!
То, что поведал пастух, Старшину повергло в шок. Если пастух говорит правду, то на Табасаран надвигается страшная беда. В собственной крови задохнутся все табасаранские племена: гунны, суваки, калукцы, нитрикцы, хамандары, кухурики, чуркулы, этегцы…