MMIX - Год Быка
Шрифт:
Возможно, самый главный вывод из толкования 7 главы, которое нам подсказал Автор, – это раскрытие закономерного механизма реинкарнации творческого духа. На первый взгляд, этот фокус с выдергиванием карты из причудливо тасуемой колоды действительно выглядит мистически. Творческий дух изредка посещает одну и ту же страну и с регулярностью примерно лет в сорок поселяется в той или иной личности. Личности эти, вроде бы, даже не связаны кровным родством по прямой линии, а только родством духовным, психологическим. В них под действием творчества предшественников просыпаются и живут те же самые духовные сущности, ипостаси.
На определённой стадии развития Массолита,
Вот такая вполне научная закономерность развития творческих сообществ была скрыта от нас под простеньким фельетоном о пьянице и дебошире Стёпе Лиходееве. А это всего лишь только 7-я из 32 глав. Какие открытия могут ожидать нас дальше?!
31. О новых одеждах и дефиците обуви
Восьмая глава, как можно было бы уже догадаться, должна быть посвящена символике Откровения, так же как седьмая – символике Закона. Однако, как мы убедились, на предыдущей стадии не было однозначной, статической картины. Наоборот, происходило действие, процесс перехода из состояния разделённости и беззакония к более совершенному состоянию наведения порядка и торжества закономерного «правосудия». Поэтому логично предположить, что на восьмой стадии мы не сразу получим готовый ответ, а увидим процесс приведения Бездомного в иное состояние, необходимое для получения откровения. Достаточно отчётливо показаны необходимые моменты этого превращения – внешнее смирение, обновление одежды (символика знания), очищение, молчание, подчинение логике процесса, внутреннее примирение и согласие, стремление к покою.
Любое откровение, будь то поэтическое, религиозно-философское или научное – дело сугубо интимное, глубоко внутреннее. Потому действие 8 главы происходит не в многолюдной квартире №50, ставшей синонимом «Дома Грибоедова». Что же касается сумасшедшего дома, то есть, пардон, клиники доктора Стравинского, то с помощью этой аллегории Автор, скорее всего, изобразил новую реинкарнацию творческого духа, конкретную личность. Однако на данной стадии развития в личности будущего творца новой науки господствует вовсе не творческий дух, а какая-то иная нравственная ипостась, которую Автор скрыл за псевдонимом «доктор Стравинский».
Само по себе использование известной фамилии наводит на параллель с Берлиозом, тем более что Иван несколько раз специально напоминает: «не композитор». И доктор Стравинский тоже не композитор. Берлиоза и Стравинского связывает только судьба Ивана, поэтому параллель между ними должна означать, что Стравинский – такой же наставник для Ивана на новой стадии его становления, каким был Берлиоз в самых первых главах. Берлиоз питал своего ученика молочной кашей гуманитарной эрудиции. А чем потчует Ивана Стравинский? Очевидно, пытается обучить его строгой рациональной логике. В этом смысле владение доктора латынью и возникшая параллель с римским наместником тоже может иметь символический смысл. Поскольку в Новом Завете Рим употребляется как синоним рационализма подобно тому, как Египет символизирует материализм.
Однако, почему именно Стравинский, а не Чайковский или Мусоргский? Всё же у Автора был достаточно широкий выбор фамилий композиторов, а Стравинский среди них стоит несколько особняком. Он знаменит тем, что, опираясь на народные традиции, очищая и выделяя из них отдельные элементы, осуществил новаторский подход к форме музыкальных произведений, причём именно на рациональной основе. В таком случае, применительно к процессу становления новой науки, а судьба Бездомного – это и есть судьба нового учения, речь может идти о научном откровении – синтезе новой теоретической модели на основе рационального переосмысления и очищения от лишнего какой-то научной традиции или даже нескольких эмпирических учений.
Как минимум, одну из таких изначальных эмпирических систем мы уже знаем – это этнология Льва Гумилёва. Однако процесс рождения новой научной модели происходит не где-нибудь, а в психиатрической клинике, а сам доктор Стравинский – скорее психолог. Так что олицетворяемая Стравинским рациональная критика должна, как минимум, опираться на фундамент современной аналитической психологии. Об этом мы тоже уже говорили – о совпадении многих моментов гумилёвского этногенеза и стадий развития личности по К.Г.Юнгу.
Пользуясь подсказками Автора, мы обнаружили скрытую основную идею 8 главы – очищение рациональной критикой несовершенного знания для синтеза универсальной модели. Теперь можно проверить эту идею через уже привычную для нас символику. При поступлении в клинику Иван, то есть наша молодая наука, были одеты в «разодранную беловатую толстовку» и «белые полосатые кальсоны». Одежды, то есть знания новой науки были несовершенны, «разодраны», то есть не вполне связны. И белые полосы перемежались с тёмными фрагментами, в том числе мифологическими. Такая характеристика вполне уместна для теории этногенеза Льва Гумилёва, при всём к нему уважении.
Кстати, иконка, то есть мифологический элемент, тоже была у Ивана в клинике отобрана. Выдана новые рубаха и кальсоны, то есть такая же одежда, но новая. А вместо разодранной толстовки – пунцовая байковая пижама, вызвавшая откровенное неудовольствие Ивана. Видимо, потому что речь идёт об откровенно детской одежде, то есть о несовершенном знании уже не в смысле разодранности, отсутствия внутренней логики и единства, а в смысле недостаточной развитости теории и непригодности её для «взрослой жизни», то есть для практического применения. Естественно, было бы задаться и таким вопросом, а нет ли символического значения, как и у белого, у пунцового цвета? Автор, однако, использует не библейское «багровый», а недавно заимствованное из иностранного языка название цвета. То есть не должно быть какого-то особого толкования, кроме обыденной символики стыда, заливающего краской лицо Ивана.
Теперь нам нужно признаться, что мы, пожалуй, совсем напрасно, вслед за несовершенным Иваном, называли его пристанище «сумасшедшим домом». Это теории и учения встречаются, если не сумасшедшие, то несколько не в себе. Некоторым из таких разделённых в себе, слегка шизофреничных теорий, бывает, везёт. Они попадают в самую современную, оснащённую по последнему слову техники и психологической науки клинику, в которой доктор Стравинский, то есть ипостась рационального аналитического ума может не только умыть, переодеть и успокоить пациента, но и подготовить его к новым открытиям.