Мне изменил Босс, или Развод и тапочки по «Почте России»
Шрифт:
Я тоже ее любила…
– Ну что, забрала? – радостно воскликнула Тоня у порога.
– Ага.
– Как тебе Эрнест? Такой же красавчик?
– Я на него не смотрела.
– Зря. Он очень хорош в…
– Я не засматриваюсь на бывших своих подруг.
Тоня довольно улыбнулась.
– Это ты верно подметила. Кстати, я тут посидела с твоей малышкой няню отпустила.
_ Где Ритуля?
– Ты не переживай, она спокойно спит. Твоя няня ее покормила, напоила, а Муся уложила спать.
–
– Видимо, да. Твоя мелкая так ее замучила, что…
– Ладно, поняла.
– Мамочка! – Ритуля выбежала из комнаты для Тониных развлечений. Ну, то есть для гостей. – А когда придет папа?
После свадьбы. После дождичка в четверг. После того, как мы разведемся. Никогда.
Но как я скажу единственной дочери, что ее папа плеват хотел на чувства мамы и развлекается со своей секретаршей?
– Милая, хочешь пиццу? – Тоня отвлекла малышку от моего задумчивого вида.
– Да! Я хочу с колбасками!
– Это пепперони, Маргоша. Так говорят элегантные дамы. Запоминай. А мама нам потом приготовит гарнир.
Тоня увела малышку на кухню к планшету, чтобы та выбрала блюдо. Сегодня я согласна даже на пиццу. Что, все настолько заметно, что я разрушена изнутри мужчиной, которому отдала лучшие годы своей жизни? Видимо, да. Даже Тоня не спросила о Паше, сразу же тему сменила.
Надеюсь, завтрашний день будет полегче. Как же я на это надеюсь.
Но утром раздался звонок в дверь, а мне принесли повестку в суд.
– Здравствуйте. Я адвокат Павла Петровича. Вас вызывают в суд для распределения свиданий. Вашей дочерью.
Глава 6
Вы что, прикалываетесь?
Ах да, приколы закончились в тот роковой день, когда я увидела Пашу между ног приспешницы Хюррем султан. Он что, хотел втоптать меня в землю? Опустить на самое дно? Унизить меня? Сделать фарш и заморозить до лучших времен, а потом съесть как стейк из мраморной говядины? Или решил задрать деньги на мои будущие сиськи и липосакцию?
Незнакомый мужчина устало смотрел на меня в ожидании ответа. И что я должна была сказать? Да, я согласна, чтобы у меня отняли ребенка?
– Ну что, берете или нет?
– Мамочка, это кто? – спросила с любопытством Ритуля, которая вцепилась в мои ноги.
Это плохой дядя, милая, которому твой папа заплатил круглую сумму, чтобы избавиться от меня. От нас. И который покрывает его разврат.
– Какая милая девочка. Это Пашина дочь?
– Это все еще моя дочь. Вы не лишите меня родительских прав.
– Простите, я всего лишь адвокат вашего мужа. Я не могу ничего комментировать. Советую лишь найти защитника в суде, у вашего мужа большие связи.
Ага, связи. Те самые, которые он получил, работая со мной. Больно. Как же больно. Меня словно потрошили без ножа. Без лезвия. Пытались порезать, не оставляя следов, но все равно я мысленно визжала от боли как сумасшедшая.
Когда судьба перестанет вонзать ножи мне в спину?
Мужчина ушел, а боль осталась. Ритуля не понимала, почему я до сих пор стояла перед закрытой дверью и не могла пошевелиться. Я просто не хотела показывать малышке свои заплаканные глаза.
– Эй, мать, ты чего? Оль?
Ситуацию спасла Тоня, которая заметила капли, падающие на дорогой паркет из моих глаз. Извини, подруга, если испорчу своими солеными слезами, то заплатить не смогу.
– Маргош, поиграешь с Мусей?
– Да!
Малышка с корги убежали, и я сразу же почувствовала теплые объятья на своих плечах.
– Пиздец.
Это все, что она могла произнести, хотя в какой-то степени подруга читала мысли.
– Пиздец.
– Раз пиздец, то пошли в клуб.
– В смысле?
– В прямом? Оторвемся, потанцуем.
– Тонь, ты серьезно? – я взглянула на подругу с недоумением и пыталась найти хотя бы тень намека на сарказм или шутку. Не нашла.
– А что нет?
– Ты знаешь, когда я в последний раз была в клубе?
– Помню. На третьем курсе, когда вы с Пашей познакомились.
Да, это были милые времена. Первый красавчик университета, который обратил внимание именно на меня, а не на Нинку из пятой группы. А она клеилась к нему, на свидание напрашивалась. Но однажды мы пересеклись взглядом в коридоре около столовой и…
– Эй, подруга, вернись на землю, – Тоня щелкнула пальцами перед моим лицом. – Давай, собирайся.
– Но у меня дочь. Я не оставлю ее одну.
– Ну, позовешь свою няню.
Снова? Тогда к концу следующей недели мне будет нечем ей платить. Надо, кстати, посчитать, сколько осталось на карте. Эрнест Сергеевич нескоро выплатит зарплату, а сидеть вечно на шее Тони мне вряд ли удастся.
– Нет, Тонь, я, наверное, пас.
– Так, я не спрашиваю, я приказываю. Пойдём. Сама позвоню твоей няне. Ты обязана оторваться и вспомнить, что ты женщина.
– Я и есть женщина.
– Не похоже. Женщина должна наслаждаться своей жизнью и своим телом.
– Тоня! Но у меня Ритуля.
Подруга закатила глаза и четко произнесла то, что я не могла осознать все эти дни ада.
– Ваша дочь не мешала Паше трахаться с секретаршей. Почему должна мешать тебе?
Она права, просто мне страшно. Страшно менять свою жизнь, страшно уходить от привычного уклада. Страшно уходить от мужа, даже от такого предателя, как Паша. Привычка, материальная зависимость. Общая дочь.