Мне шестнадцать
Шрифт:
Справа стоит мой двухтумбовый стол с зеркалом посередине. На столе-рабочий беспорядок с расческами, помадами, всякими интересными женскими принадлежностями. Я уже взрослая, и иногда на праздники и всякие торжества и приемы крашу ресницы, подвожу глаза и крашу губы. Посередине комнаты стоит огромный овальный стол для обедов, и не только.
Вся комната заполнена всякими табуретами, пуфиками и стульчиками. Слева от трона-мой шкаф для одежды. Идя к нему, я стягивала с себя через голову свою сорочку. В шкафу висела одежда для приемов и балов. Скоро отец потребует меня к себе. Я начала одеваться. Я натянула сорочку – котт, на ноги шоссы, и сверху платье-сюрко
*****
Ветер выл и пригибал деревья к земле стояла, непроглядная темень, все небо было затянуто черными тучами. Дождь лил, не переставая уже сутки, сверкали молнии, и гром разрывал уши, но она ничего не слышала: у нее были роды, и почти три часа бабка-повитуха пыталась достать ребеночка из утробы этой несчастной женщины. Ребенок не выходил, встав боком к выходу.
Роженица была без сознания, вся в поту, и мычала, что раненый зверь. И тогда повитуха решилась на последний шаг. Протерев нож самогоном, вспорола живот роженице и вытащила ребенка. Стало ясно, почему ребенок не выходил. Не пускала пуповина, намотанная на шейку ребенка. Но ребенок еще дышал. Быстро перерезав пуповину, повитуха полностью вытащила дитя и шлепнула его по попе. Не последовало никакой реакции. Тогда бабка повернула ребенка вверх головкой, запрокинув ее вверх, и стала отсасывать слизь и околоплодные воды из носа и рта, а также трахеи. Заплакал ребенок, ожил.
За это время женщина скончалась.
*****
Я обожала своего отца, он был и папа и мама, и брат и сестра. Расскажу немного о семье. Я и мой отец – вот и вся моя семья. Ни мамы, ни братьев с сестрами у меня нет, и как я поняла, никогда не было. Моей мамой была жена моего отца, но при родах она скончалась. Как выглядела моя мама, я не помню. Отец говорил, что не осталось ни одного рисунка или портрета. Так как мама не любила, когда ее рисуют, вот и все. Мне бы очень хотелось, чтобы кто- ни будь рассказал, как выглядела моя мама, но все молчат. Я свыклась с этой мыслю и больше никого не спрашиваю. Раньше при моих вопросах о маме взрослые отводили взгляд, или начинали рассказывать мне просто сказки, избегая прямых ответов.
*****
Наспех зашив живот женщине, бабка-повитуха скачала из груди роженицы молоко в глиняную миску, потом перелила в кувшин с узким горлышком. Свернула кусочек выделанной кожи от козы в трубочку, связала веревкой и надела на кувшин. Стала кормить дитя, девочку. Когда ребенок насытился и уснул, бабка занялась женщиной.
*****
Я мчалась по коридорам замка, обдумывая свое положение с чужим Виком, чтобы рассказать отцу. Как он к этому отнесется-все-таки в это трудно поверить, но папа меня понимает с полуслова.
*****
Вчера повитуха нашла женщину на болоте недалеко от своей лачуги. На вид ей было лет 25-30. Была одета в приличную одежду феодалки, и на взгляд старухи, была очень красива. Высока, стройна, и с большим животом, она стояла, прислонившись к дереву и смотрела на бабушку умоляющими глазами. Ничего не говоря, бабка подошла к ней, подставила плечо и повела к себе. Начал накрапывать дождик и подымался ветер, скоро должна была разразиться буря. Дома повитуха накормила женщину и уложила в комнате на лежанку. Та заснула моментально. Ночью разразилась буря, а у женщины начались роды.
*****
Я буквально влетела в апартаменты отца, и с порога начала говорить: Ваше Величество, тут
Его Величество сидел за своим рабочим столом, и что-то писал, и был ко мне повернут спиной. Его могучие плечи как бы застыли при моем появлении. Он выпрямился, положил перо и медленно повернулся ко мне. Альдона, мне очень не нравится Ваше поведение. Вы уже не ребенок, и Вы наследница престола, моя надежда и опора на будущее. Где Ваша сдержанность? Да и надменности пора прорезаться. Он смотрел на меня строго, а в глазах плясали чертики и они светились каким-то внутренним счастьем, просто излучая тепло и доброту. Что бы не выдать себя, он поднял свою огромную ладонь к лицу, и начал поглаживать свои усы и бороду. Увы, уже с сединой, кое-где.
Я сразу приняла строгий вид, и остановилась как вкопанная посреди комнаты.
Ваше Величество, позвольте Вам рассказать, что со мной произошло сегодня на реке? Я подняла голову, слегка наклонив ее вправо. Я, сдержанно и слегка преувеличивая рассказала отцу про реку и Вика. Некоторое время Карамир молчал.
Молчал и я в Яоне. Почему девчонки такие болтливые?
*****
Женщина была довольно тяжелая, повитуха тащила ее волоком по глиняному полу в сени, там было прохладнее. Устав, она дернула за одежду женщины последним усилием, находясь уже в сенях, чтобы можно было закрыть двери в комнату. Одежда на женщине разорвалась, и на пол выпал свернутый пергамент. Бабка опустила женщину и подняла его, развернула , но увидеть ничего не смогла из пергамента выпала тонкая золотая цепочка с кулоном, в виде голубя. Опять его свернула, и спрятав цепочку за пазуху, пошла в комнату, где горела лучина.
*****
Дочь моя, у тебя нет жара? спросил отец.
Король встал и полностью ко мне повернулся. Папенька был под два метра ростом, широк в плечах, и обладал недюжинной силой, за рога огромного быка валил на землю, сама видела в хлеву. Он меня не видел. Это он так развлекался.
В кузне тоже помогал кузницу кувалдой железо ковать. Пристально уставившись на меня своими карими глазами, король ждал ответа.
Я молчала, отец мне не верил и принял за очередной мой розыгрыш. Молчание затягивалось.
Скажи, что это шутка-прошипел я.
Да, так будет лучше!-ответила мне Альдона.
Я пошутила-тихо выдавила я с себя. Простите, Ваше Величество. Это мне приснилось. Уф!– только и вымолвил я. Пронесло.
Альдона присела в поклоне и, попросила у отца разрешения удалится.
Присядь, пожалуйста, в кресло-попросил Карамир. Есть разговор.
*****
Старуха подошла к лучине, развернула пергамент и ничего снова не увидела. Лист был девственно чист. Ладно, утром посмотрю-положив пергамент возле лучины, она отправилась спать.
Ветер стих, накрапывал только мелкий дождик, когда старуха проснулась. Кряхтя поднявшись со своего ложа, а попросту с медвежьей шкуры, разостланной на не струганых досках, старуха пошла открыть оконце, заткнутое тряпкой. Потом пошла к догорающей лучине, чтобы потушить ее. Набрав побольше в легкие воздуха, так и застыла: на пергаменте проступила какая-то надпись. Повитуха была неграмотная, но то, что при нагревании пергамента проявилось письмо, поняла сразу. Затушив лучину, повитуха начала строить планы на сегодняшний день. Необходимо было похоронить роженицу. Найти, чем покормить дитя и отнести священнику пергамент, чтобы тот его прочел. Надо было еще попросить святого отца крестить девочку и дать ей имя, а также заказать службу за упокой женщины.