"Мне сопутствовала счастливая звезда..." (Владимир Клавдиевич Арсеньев 1872-1930гг)
Шрифт:
Многие из друзей В. К. Арсеньева в тот трагический для всех месяц покинули Россию. Больше он никого из них не увидит. Тоска, а может быть предчувствие скорой гибели не уходила из его сердца в те дни. Правильный ли он сделал выбор — он не мог сказать с уверенностью.
НА КОМАНДОРЫ
26 января 1923 года начальник Дальневосточного управления рыболовства и охоты, рыбной и пушной промышленности (Дальрыбохота) Т.М.Борисов подписал приказ: «Возлагается по отделению морских звериных промыслов и охоты заведование островами и морскими звериными промыслами Дальнего Востока на
11 июля 1923 г. «Томск» снялся на Командорские острова. Весь переход прошел при ненастной погоде: преследовал холодный туман, пронизывающий до костей, спасение от которого можно было найти только в каюте.
На следующий день пароход пришел на Командоры, где побывал у островов Беринга и Медного и в бухте Преображенской. Как только 15 июля «Томск» бросил якорь в бухте и началась суета по разгрузке парохода, В. К. Арсеньев с первым же катером съехал на берег. Ему хотелось посетить могилу своего друга А.И.Черского, который скончался здесь и с которым путешественника связывала многолетняя дружба.
Вечером 18 июля 1923 г., когда уже стало смеркаться, пароход «Томск» развел пары и снялся с якоря, взяв курс на Петропавловск-Камчатский. Весь переход он шел малым ходом, подавая туманные гудки. Только 21 июля пароход зашел в Авачу. В Петропавловске-Камчатском капитан К. А. Дублицкий рассчитывал простоять двое суток, но отход откладывался со дня на день в течение трех недель. Ждали хода красной рыбы на западном побережье Камчатки, чтобы загрузиться ею в Большерецке и затем уже сняться на Владивосток.
Арсеньев воспользовался продолжительной стоянкой для своих целей. 29 июля они вместе с Новограбленовым провели небольшие археологические раскопки на северо — западном берегу Култучного озера. Новограбленов уговорил друга и совершить увлекательное путешествие в кратер Авачинской сопки. Вести туристов в кратер вулкана вызвался П. Т. Новограбленов, который уже дважды поднимался на Авачу. Он же снабдил всех необходимым снаряжением. 4 августа на трех вьючных лошадях путешественники отправились к подножью величественной горы. Когда начало смеркаться, на границе ольхового сланника, рядом с Сухой речкой, все встали на бивак, расстелив палатку. Едва рассвело, путешественники начали восхождение на вулкан. На полпути капитан не выдержал и решил вернуться. Сплоховал и опытный путешественник Арсеньев: он по пути съел пригоршню фирнового снега и совсем ослаб. Всем пришлось сделать вынужденный бивак и напиться чаю. Туристам понадобилось пять часов, чтобы подняться на знаменитый вулкан. Шли медленно, стараясь не отрываться далеко друг от друга. Однажды кто-то значительно опередил своих товарищей и чуть было не навлек на них беду: из- под его ног вырвался крупный камень и покатился вниз. К счастью, он обо что-то ударился впереди путников и, наподобие пушечного ядра, с шумом пронесся над их головами.
Путешественники пробыли в кратере Авачинского вулкана один час 40 минут: нужно было спешить в обратный путь — погода совсем испортилась. Это восхождение очень понравилось Владимиру Клавдиевичу, и он, не дожидаясь возвращения домой, прямо на пароходе набросал целый рассказ «Восхождение на Авачинский вулкан».
1 сентября 1923 года В.К.Арсеньев на пароходе «Томск» вернулся во Владивосток. Он опубликовал несколько статей об этом путешествии и задумал написать книгу о Камчатке. Но другие дела и заботы заслонили возникшие было планы.
В ОБЩЕСТВЕ ИЗУЧЕНИЯ АМУРСКОГО КРАЯ
После Октябрьского переворота перед многими организациями встал вопрос, как выжить при Советах. С такой проблемой столкнулись и члены Общества изучения Амурского края. Этой старейшей научной организации Дальнего Востока не так-то просто оказалось даже зарегистрироваться в советских органах, так как требовалось подчиненность какой-нибудь крупной российской организации. Наиболее подходящей было Русское географическое общество, естественно, уже без императорской символики.
Арсеньев написал об этом академику Ю.М.Шокальскому, президенту уже бывшего Имераторского Русского географического общества, и вскоре получил ответ, датированный 23 февраля 1923 г… «Главное — сохранились и не утеряли энергии и бодрости, значит вся суть на лицо, — писал Шокальский. — Мы тут тоже также себя держим. Общество цело и пока все как было, если не считать неотопленных помещений».
Владимир Клавдиевич продолжил работать в музее Общества изучения Амурского края, став заведующим этнографическим отделом музея. В конце января 1923 г. Арсеньев приступил к составлению краткого каталога по археологии и этнографии.
Особенно трудные времена настали для Общества весной 1923 г., когда все его члены разделились на истинных друзей и врагов.
«…Принимая во внимание, что только тесное сотрудничество Общества с университетом в научно-исследовательской работе может дать в ближайшем будущем положительные результаты в ученой и практической деятельности обоих учреждений, я предлагаю Обществу изучения Амурского края присоединиться к Дальневосточному университету в качестве состоящего при нем Научного Общества с сохранением его прежнего названия. Условия соединения Общества с Университетом и их будущей совместной деятельности имеют быть выработаны Обществом и Правлением университета в порядке взаимного соглашения. Подлинное подписал ректор Университета профессор В.Огородников.»
С этого письма, посланного 3 мая 1923 г. профессором В.И.Огородниковым, тогда ректором ГДУ, в Общество изучения Амурского края, все и началось. На следующий день состоялось общее собрание ОИАК, на котором было рассмотрено письмо ректора. Вначале никто не заподозрил в предложении профессора каких-либо тайных намерений и далеко идущих планов. Напротив, многие усмотрели в нем искреннее желание руководителя крупнейшего на Дальнем Востоке учебного заведения помочь Обществу расширить научную деятельность после вынужденного застоя в сложное для Приморья время гражданской войны и интервенции.
Собрание постановило: «Общество изучения Амурского края, сохраняя свою автономность и оставаясь филиальным отделением Русского Географического общества в Петрограде, присоединяется к Дальневосточному университету».
Владимир Иванович Огородников был талантливым исследователем. Но, как иногда бывает с учеными, высокий чин вскружил ему голову, и Огородникову захотелось еще большей власти и почета. Присоединение Общества к университету, на его взгляд, давало ему и то, и другое. Теперь профессор Огородников получил возможность при каждом удобном случае говорить, что при университете имеется научное общество с музеем.