Мнемоскан
Шрифт:
— Именно так.
— Теперь, если суд не возражает, я хотела бы кое-что попробовать. Ваша честь, прошу приобщить к делу улики ответчика номер два, три и четыре. Номер два — это искусственная рука, номер три — искусственное глазное яблоко; и то и другое, как свидетельствует номер четыре, сертификат происхождения, произведено компанией «Моррелл GmbH» из Дюссельдорфа, ведущим мировым производителем протезов. Собственно «Моррелл» и производит многие компоненты, используемые компанией «Иммортекс».
За этим последовало
— Прижмите, пожалуйста, большой палец этой руки к сканеру терминала.
Карен нехотя подчинилась. Зажёгся один зелёный огонёк — я раньше терпеть не мог пользоваться этими штуками, потому что не отличал зелёного от красного.
Затем она протянула Карен искусственный глаз.
— И поднесите это к объективу камеры терминала.
Карен сделала и это, и зажёгся второй зелёный огонёк.
— А теперь, миз Бесарян, не будете ли вы так любезны прочитать то, что написано на дисплее? — Она показала ей терминал.
Карен посмотрела на него.
— Там…
— Да, миз Бесарян?
— Там написано «Подтверждение опознания: Бесарян, Карен С.»
— Спасибо, миз Бесарян. — Она взяла устройство из безвольных рук Карен и уверенно нажала на нём какие-то клавиши. Когда она закончила, то протянула терминал обратно Карен. — Теперь я бы хотела, чтобы вы сделали для меня то же, что сделали для мистера Дрэйпера: перевели десять долларов на мой банковский счёт. Конечно, для этого нам потребуется номер вашего ПИН.
Карен нахмурилась.
— Просто ПИН, — сказала она.
Лопес на мгновение растерялась.
— Простите?
— ПИН означает «персональный идентификационный номер». Только люди, работающие в Министерстве избыточных министерств, называют его номером ПИН.
Маленький рот судьи Херрингтона изогнулся в улыбке.
— Хорошо, — сказала Лопес. — Значит, для завершения транзакции нам теперь нужен ваш ПИН.
Карен сложила руки на груди.
— И я сомневаюсь, что суд может заставить меня его вам назвать.
— Нет-нет, конечно же, нет. Приватность очень важна. Вы позволите? — Лопес протянула руку к терминалу, и Карен отдала его. Она нажала на устройстве несколько клавиш, затем вернула его Карен.
— Прочтите, пожалуйста, что написано на дисплее.
Пластиковое лицо Карен было не так пластично, как лицо из плоти и крови, но я видел, как оно оцепенело.
— Здесь написано «ПИН подтверждён».
— Смотрите-ка! — воскликнула Лопес. — Не воспользовавшись ни отпечатком вашего пальца, ни вашим узором сетчатки, ни чем-то таким, что знаете только вы, мы сумели получить доступ к вашему счёту, не так ли?
Карен молчала.
— Не так ли, миз Бесарян?
— Надо полагать.
— В таком случае почему бы вам не подтвердить транзакцию и не перевести на мой счёт десять долларов, как вы это сделали для мистера Дрэйпера?
— Я бы не стала, — сказала Карен.
— Что? — переспросила Лопес. — Ах, да. Конечно, вы правы. Это совершенно несправедливо. В конце концов, мистер Дрэйпер сначала дал вам десятидолларовую монету. Так что, полагаю, я также должна дать вам рейган. — Она снова запустила руку в карман, вытащила оттуда монету и протянула её Карен.
Карен скрестила руки на груди, отказываясь её брать.
— Ну и ладно, — сказала Лопес, разворачивая золотую фольгу и извлекая рельефный шоколадный диск. Она положила его в рот и прожевала. — Эта всё равно фальшивая.
25
Золотая клетка — всё равно клетка.
Теперь я был здоров, и впереди у меня были десятилетия жизни. И я не хотел провести их все здесь, в Верхнем Эдеме.
И… я ведь правда был здоров, да? То есть, метод доктора Чандрагупты меня излечил. Но…
Но в голове всё ещё стучали молотки. Это приходило и уходило, слава тебе, Господи; если бы так было всё время, я бы не выдержал, но…
Но ничего не помогало. Не помогало надолго, не помогало навсегда.
А я не доверял местным докторам. Посмотрите, что они сделали с несчастной Карен! Синий код, куда там!
И всё же…
И всё же я должен был сделать что-то. Я — не машина, не робот. Я не такой, как тот, другой я, этот доппельгангер, свободный от боли и страданий. У меня болела голова. Когда случался приступ, она болела как тысяча чертей.
Я вышел из своего номера и запрыгал в лунной гравитации по направлению к больнице.
Нашим следующим свидетелем был Эндрю Портер, который приехал из Торонто в дополнение к полудюжине функционеров «Иммортекс», которые уже находились здесь.
— Доктор Портер, — сказал Дешон, — какое образование вы получили?
Место свидетеля было немного маловато для человека его роста, но Портеру удалось втиснуть туда ноги, сев наискосок.
— Я получил Ph.D. в области когнитивистики в Университете Карнеги Мелон, и мастерские степени по электротехнике и компьютерным наукам в Калтехе.
— Вы когда-либо работали в академической сфере?
Брови Портера, как всегда, жили своей жизнью.
— Несколько раз. В последний раз я был старшим научным сотрудником в Лаборатории искусственного интеллекта Массачусетского Технологического Института.
— Должен сказать, что меня повеселил сегодняшний фокус миз Лопес с монетой, — сказал Дешон. — Но у вас, как я понимаю, есть настоящая золотая медаль, не так ли?
— О, да. Вернее, я был в составе команды, которая её получила.