Много шума вокруг волшебства

Райс Патриция

Ее губы тронула легкая улыбка. Трев едва не взвился от обиды. Но девушка была слишком хороша, и он передумал обижаться.

– Мужчине не обязательно кричать, чтобы его услышали, – сухо заметила художница.

– Но он вынужден кричать, когда бушует шторм, чтобы его слышали матросы. Мужчины реагируют на приказы, отданные криком, а не на сюсюканье.

– А женщины реагируют на цветы и на вежливость, а также на улыбки и комплименты.

– Чтобы я стал рассыпать комплименты этой дьяволице, которая приказала захлопнуть передо мной дверь,

когда я впервые услышал о смерти моего кузена?! – снова заорал он. – А ей не пришло в голову, что и для меня его смерть – горькая утрата?

Синда лишь выразительно приподняла красиво изогнутые брови, и, недовольно ворча, Трев отошел в сторону. Ему нужно уйти из оранжереи, он не привык к художницам и их язвительным насмешкам, кроме того, у него есть чем заняться.

Он тяжело зашагал к пальмам, затем передумал и вернулся. За эти несколько минут на холсте появился силуэт мужчины. Синда начала стирать его, когда он наклонился и задышал ей в шею.

– Мне нужно с ней поговорить. Пойдемте со мной, вы поможете мне держать себя в узде.

Она недоверчиво посмотрела на него. Трев скрестил руки на груди и нетерпеливо барабанил пальцами по бицепсам предплечий. Очевидно, поняв, что с этой силой приходится считаться, она отвела от него взгляд, послушно отложила карандаш и вытерла пальцы тряпкой. Затем стала аккуратно складывать карандаши в коробку, закрыла ее.

После наложила на свой набросок чистый лист бумаги и сняла его с мольберта.

Когда Синда стала методично складывать мольберт, терпение Трева лопнуло. Достаточно эти проклятые аристократы поиздевались над ним в столице! Он предельно ясно дал ей понять, что намерен помочь виконтессе, поэтому она должна выйти отсюда следом за ним. Черт побери! Она женщина, поэтому он не мог столкнуть ее вниз по трапу, как поступил бы с непослушным матросом. Но он сумеет с ней справиться!

Схватив миссис Люси Джонс за тонкую талию, Трев приподнял ее, и, бесцеремонно прижав к бедру, потащил в дом, не обращая внимания на ее возмущенные крики и отчаянные попытки вырваться.

Глава 5

Пойманная врасплох, Синда пыталась высвободиться, но все ее усилия причиняли сэру Тревельяну не больше вреда, чем попытки мухи отлупить слона своими лапками. Он был такого высокого роста, что, когда оторвал ее от пола, она даже до уха ему не доставала.

Тревельян перехватил ее поудобнее. Мускулы у него были как из железа. Вцепившись ему в руку, она укусила его в плечо через тонкую ткань рубашки. Это научит его одеваться тщательнее, если уж он намерен улаживать споры с помощью грубой силы. Кто-то должен научить его хорошим манерам!

– Прекратите! – Трев бросил на нее яростный взгляд и продолжал тащить ее через оранжерею в коридор к передним помещениям дома.

Что ж, укус на него не подействовал. Нужно применить новую тактику!

– Я и сама могу идти, – произнесла Люсинда со всем доступным в таком положении достоинством.

– Вам следовало сделать это, когда у вас была такая возможность. Я не терплю непослушания.

– Непослушания! Да вы мне не хозяин! И не можете мне приказывать.

В просторном холле он опустил ее на пол. Она поспешно оправила юбки, исподтишка касаясь своего тела, где остались следы его горячих рук.

– Я плачу вам гонорар, а значит, имею над вами власть. – Доставив ее, куда требовалось, Трев одернул камзол и повелительно взглянул на Синду сверху вниз, как будто стоял на капитанском мостике своего корабля. Его темные глаза зловеще сверкали над выразительным шрамом.

– Мне платит леди, а не вы, – стараясь не замечать смущавшей ее льняной рубашки, сказала Синда.

– Ни у леди, ни у ее семьи нет ни единого пенни. Лоренс жил на доходы с земли и на деньги, которые получал от деда. Его душеприказчиком является граф, а он сейчас находится в коматозном состоянии. Так что, кроме моих, денег нет.

Синда собиралась поставить его на место, но, увидев его суровое лицо, умолкла. Она не любила ссориться, но вместе с тем впервые подверглась жестокому обращению со стороны чужого человека.

– Вы и слугам платите? – поинтересовалась она. Показалось ей или действительно его шрам едва заметно дернулся под ее внимательным взглядом?

– Кто-то же должен им платить, а не то они начнут голодать и подыщут себе других хозяев. Теперь вы понимаете, почему мне необходимо поговорить с виконтессой? – В его черных глазах промелькнуло непонятное Синде чувство.

Пират, только что бесцеремонно обошедшийся с ней, вдруг оказался филантропом, и она не могла сразу освоиться с этой несовместимой двойственностью, когда от его присутствия у нее кружилась голова. От ее платья все еще исходил его запах – запах табака, кожи и еще чего-то острого и приятного, – который она всю жизнь будет помнить.

Видя, что она молчит, Трев сделал нетерпеливый жест и направился к лестнице.

– Попробую не повышать голоса, – проворчал он.

И он собирается предстать перед виконтессой в таком виде! От одного взгляда на него леди упадет в обморок. Опомнившись, Синда подбежала к подножию лестницы.

– Постойте! Вы не можете так идти.

Он остановился и недоуменно посмотрел на нее сверху.

– Как это – так?

Он указала ему на расстегнутый кафтан, на растрепанные волосы и на отросшую щетину на лице.

– Она вас испугается. Вы этого хотите?

– Поэтому я и попросил вас о помощи, но вы же отказались. Я не могу упрашивать вас, чтобы вы послужили между нами буфером, поэтому приходится действовать по-своему. Есть вопросы, которые мы должны с ней обсудить, хочет она того или нет.

Люсинда отбросила со лба упавшую прядь волос, пожалев, что ей пришлось уехать из дома без горничной. Даже капор не мешает шпилькам выскальзывать из прически. Всего несколько минут в обществе этого пирата, и она выглядит такой же растрепанной, как и он.