Многоликие - 3

Осьминожкин Евгений Александрович

— Я как-то видел огненные плети, — сказал я.

— Да, — согласился он. — Это практически тоже самое. Ты же можешь волю стягивать со своего тела, как одеяло и по ней передавать стихию.

— Этак можно ходить с незримой дубиной и в миг ее поджигать, — сказал я.

— Не совсем так, — возразил он. — Понимаешь, тут мы подходим к магии пространства. Учти тут сложно, если что не понятно, сразу спрашивай.

— Хорошо, — пообещал я.

— Воля это универсальный проводник, — начал он. — Ты можешь ее вытянуть как трубу и прикоснуться к чему либо и поднять это.

— Как телекинез?

—

Да, практически со стороны так оно и будет, если не видишь чужой воли, — сказал Маленький Гоги. — Поднимать понятное дело можешь вещи только те, что смог бы с помощью своей силы, скажем слона не поднимешь. Хотя глядя на тебя, в этом можно усомниться, сила у тебя скорее всего ого-го.

Я махнул хвостом, мол, не отвлекайся.

— Так вот магия пространства это по сути дела перемещение, — продолжил он. — Ты можешь взять веточку и вертеть вокруг своего тела, это же перемещение, согласен?

Я поспешно кивнул.

— Вот тут главное запомнить, что воля у каждого своя, — наставительно сказал Маленький Гоги. — Когда ты идешь, то невзначай касаешься чужих показателей воли, они же каждого облекают как шарик. Вот ты чувствовал, когда-нибудь в реальности чей-то взгляд?

Я кивнул.

— Вот считай, что человек протянул к тебе свою волю и прикоснулся, — весомо сказал Маленький Гоги, — но ведь физически он тебя в реальности не касался, как же ты тогда почувствовал взгляд?

— Хм, — задумался я.

— Ой, не гадай, — притворно взмолился Маленький Гоги, — Тут объяснили и при том очень просто. Даже не у развитых личностей, как ты сейчас, все же есть воля, но она настолько мала, что тонким слоем покрывает тело, поэтому ты ее практически не ощущаешь и не видишь. Но все же она есть, поэтому когда кто-то другой касается тебя своей волей, то ты это ощущаешь.

— В реальности или в игре? — запутался я.

— Конечно же, в игре, — пояснил Маленький Гоги, — пример был из реальности, чтобы легче было понять. В общем, здесь у тебя также. Воля вроде бы есть и в то же время ты ей не можешь управлять, из-за того, что она как бы нулевого значения.

— Погоди, совсем запутал, — взмолился я. — А от чего же тогда нельзя ходить с волей собранной в огромную дубину? — повторил я вопрос. — Ведь тогда ее можно поджечь в любой момент и ударить.

— Почему же можно, — согласился Маленький Гоги. — Но чревато.

— Чем? — спросил я.

— А инвентарь по твоему что такое?

Я завис, никогда не думал про инвентарь, для меня это системная функция.

— Ой, опять задумался, а тебе я смотрю это вредно, — съязвил Маленький Гоги. — Инвентарь это как бы твое внутреннее пространство. Тут вообще игра построена на многомерности, так что одним пространством больше, одним меньше, без разницы. Так вот, твой инвентарь считай твое личное измерение.

— Как режим бога? — спросил я.

— Почти, — нахмурился Маленький Гоги, явно не понравился вопрос. — Режим бога — это режим бога, там я так понимаю ты тоже еще много чего не знаешь, но сразу говорю это объяснять не буду, жизни не хватит. Возвращаемся к инвентарю, он твое личное пространство. Вот скажи, ты когда-нибудь задумывался как это вещи пропадают и появляются, хотя карманов на тебе нет.

— Да, но.

— Никаких но, — с ходу перебил Маленький Гоги. — Здесь это объяснено так. В каждом есть внутреннее пространство, мир, считай как хочешь и с помощью простейшего перемещения магии пространства ты достаешь и убираешь вещи в инвентарь.

Я задумался, в принципе так и выходит, но что-то мудрено.

— Чтобы долго не думал, я продолжу, — сказал Маленький Гоги. — Когда ты стягиваешь с себя свою волю, то другие с помощью своей воли могут воровать из твоего пространства вещи. Красть в других играх приходилось?

Я кивнул.

— Собственно это в чем-то похоже, — сказал Маленький Гоги. — Просто тут не шанс стащить ту или иную вещь, а перед тобой предстает огромное поле, а ты на его краю и до куда можешь своей волей дотянуться, то и тащишь. Сложность как правила заключается в том, что поле то шатается, вещи можно уронить. Но эти сложности будешь осваивать сам, сейчас запомни, что когда стаскиваешь с себя всю волю, то обнажаешь для других инвентарь.

— А если не обнажать, то и стащить нельзя? — спросил я.

— Можно, но значительно сложнее, — с ухмылкой ответил Маленький Гоги. — Всегда смотри кто рядом. И конечно же, доброжелателей, что захотят с тобой померяться волей на максимальную длину можешь смело посылать куда подальше, будь уверен их поддельники ждут, когда ты обнажишь свое нутро.

— Спасибо, — от сердца поблагодарил я за такой совет.

— Пожалуйста, — с улыбкой ответил Маленький Гоги. — Так с инвентарем разобрались, что там дальше. А-а Овеществление.

Я сел поровнее, советы пошли жизненные, важные, такое нельзя пропускать.

— Ты можешь создать с помощью Овеществления скажем шарик. Ты отойдешь от него за километр. Твой шарик так и останется на месте, казалось бы часть твоей воли осталась далеко от тебя. Вот тут-то вступают в силу законы, которые я ни черта не понимаю, но суть такова, что ты можешь либо призвать оставленную волю, либо сам к ней переместиться.

— Порталы? — выпалил я.

— Они самые, — поморщился Маленький Гоги. — Но тут надо тебе представить знак бесконечности или песочные часы. Разбиваешь ту или другую фантазию на две части, чтобы получились две капельки. Суть такова, что создавая портал ты должен влить столько божественной энергии сколько будет переноситься массы. Скажем весишь ты сто килограмм, то ты вливаешь в воронку передо тобой сто единиц божественной энергии и в ту часть, что от тебя далеко, а чем она дальше, тем больше коэффициент. Не точно, но вроде бы за один километр накручивается коэффициент. Поэтому чем дальше оставленный маячок, тем больше придется вливаться для перехода.

— А что если…

— А если недольешь, — перебил меня Маленький Гоги, — то переход пропустит только ту часть твоей массы, за которую заплачено.

Я вздрогнул.

— Именно, — оскалился он. — Если поспешишь, то на выходе можешь оказаться без руки или ноги, а то и без головы.

Я поежился, не хочется такое представлять.

— О-о, извини, меня зовут, — сказал Маленький Гоги. — Да и вроде бы обо всем рассказал. Конечно же, остались мелочи, но ты в них и сам разберешься. Без обид?