Многомужество-5. Медвежья Ласка
Шрифт:
Зарывшись ему под жилетку, я стучала зубами, пытаясь хотя бы немного отогреться. Сил открывать глаза не было. Доверившись суровому лорду Летнему, я почти провалилась в сон, как голос Варда вырвал меня из дремы.
— Я могу ее довезти.
— Не удержится, — однозначно ответил дядя. — Трясется, как осиновый лист, свалится при первом прыжке.
— Не буду бежать, пешком пойду. Накроешь ее плащом сверху, снизу об меня отогреется.
Задумчивое хмыканье подсказало мне, что дядя уже все решил. Резко остановившись, он осторожно
— Осторожно только.
Обращенный медведь ему уже не ответил.
Мирно покачиваясь на спине (в последнее время все чаще) ездового бера, я плавно, но все же быстро отогревалась, сумев открыть глаза и оглядеться.
Ровным строем рядом с медведем шел еще один, точно такой же. Что это Берд в медвежьей шкуре, догадаться было несложно. Рядом с ним виновато вышагивал белоснежный и просто огромный медведь с черным носом и глазами, сверкающими в темноте, как льдинки. Он немного сторонился нашей троицы, словно не мог пересилить свои эмоции и боялся наделать глупостей.
Харланд…
Его белоснежные волосы в обличии медведя обратились в такую же ослепительную своей белизной шерсть. Внутреннее чутье подсказывало мне, что я точно не ошиблась, и это именно тот, кто сегодня сделал мне так чудовищно больно.
Еще бы знать почему.
Это же были просто слова! Когда я произносила их вслух, даже не думала, что мне ответят согласием. Но почему последующий за ним отказ буквально выпотрошил душу?
Почему? Почему…
Прислушиваясь к своим чувствам, которые, хвала Великому Медведю, поутихли, я не могла найти ни одной причины, чтобы среагировать так, как это сделала я. Словно лишившись рассудка, мчалась, как горелая, да еще и в такую глушь, чтобы едва не замерзнуть насмерть.
Помутнение. Определенно, это просто нервы.
Прикрыв глаза, прислушалась к медвежьему дыханию под грудью, чувствуя, как теплое облачко пара, выдыхаемого из черного носа, путается в волосах, оседает белым инеем.
С другой стороны мне слышался хруст снега под дядиными сапогами, который сбавлял накал страстей одним своим присутствием.
Хорошо, что он здесь.
Желания оставаться с лордами, пусть и такими теплыми и удобными, наедине, не было. Скорее добраться до крепости и после дядиного выговора и поучений завалиться в постель, вытягивая затекшие и замерзшие ноги. Проплакать до полудня следующего дня, придумать план, как сделать так, чтобы лорды пожалели о своем решении взять меня в жены, и поесть.
Да, поесть надо определенно, а то живот скручивает от голода…
— Инесс! — рявкнул дядя, и явно волновавшаяся подруга выбежала из-за своего укрытия у крыльца нам навстречу. — Меду ей, крепкого. Горячую ванну и одежду потеплее. А потом ко мне, и чтобы быстро.
— Конечно! Поможешь, лорд? — обратилась она к медведю, и тот мотнул своей тяжелой головой, словно ноша в виде моего тела его совершенно не напрягала.
Пронеся меня по тихим коридорам, жители которого продолжали отмечать праздник в главном зале, Берд уверенно толкнул тяжелую дверь, внося меня в комнату.
— Давай на кровать. Спасибо, лорд.
Взаимно рыкнув в ответ на благодарность, Смоляной лорд вышел — так же, как был, в звериной шкуре, из которой выбираться, судя по всему, в ближайшее время не планировал.
— Ну ты, Ласка, меня и напугала! Совсем головы лишилась? В чащу! Одна! Почти без одежды! Ты чем думала?! — почти кричала подруга, а в уголках ее глаз сверкали слезинки, подталкивая дрожащий голос сорваться на визг. — Я… Я боялась, что они не успеют!
Стало стыдно. Жутко.
Плечи девушки задрожали, подсказывая, что вот-вот она сорвется и заплачет, выпуская наружу чувство страха за меня. Но, как истинная бера, Инесс взяла себя в руки, принявшись стягивать с моего ватного тела остатки одежды, которую необходимо было сменить, и обиженно поджимая дрожащие губы.
Не зная, как загладить вину перед подругой, я поймала ее запястье и потянула на себя, всем видом показывая, что хочу что-то спросить. Что-то такое важное, что любопытство Инесс возьмет верх над обидой.
— Я не знаю, как объяснить то, что произошло. Это… будто не я была, — прошептала, глядя бере прямо в глаза. — Инесс, со мной такого никогда не было.
— Чего? — недоуменно спросила она, но внимательный взгляд говорил о том, что мой план сработал.
Она вся превратилась в слух.
— Меня будто волной захлестнуло, понимаешь? Столько чувств… Я не знала, что делать. Ноги сами бежали, я даже не запыхалась, понимаешь? Мне надо было туда…
— Чувств? И ты понеслась в чащу?
— К Игдрисилль, — призналась я, отчего лицо девушки вытянулось. — Я была там, когда меня нашли.
Почти минуту, очень долгую и тяжелую, подруга молчала, усердно о чем-то думая, судя по складочке между светлых бровей. Я уже готова была сорваться, когда она вдруг прервала молчание, огорошивая меня своими словами.
— Сейчас выпьешь меда и примешь ванну. После сходишь к дяде, как он и велел. О том, что случилось, пока не болтай. Все, кому надо было, уже знают.
— Ты понимаешь, о чем я говорю? — так и не услышав ничего вразумительного, кроме огромной тайны в ее словах, спросила я.
— Догадываюсь, но не уверена. Как только закончишь — приходи ко мне, и я тебе все расскажу, договорились?
Закивав, я с подозрением смотрела на удивительно молчаливую подругу, которая явно что-то скрывала, пряча от меня свои мысли. Но, понадеявшись на ответы, хоть и с опозданием, я села, готовая приводить себя в порядок.
— Садись, — все еще рассерженно взрыкивая, дядя указал мне место рядом с собой. Подозвал приведшую меня Инесс и что-то быстро зашептал ей на ухо.