Многообещающее Рождество

Брукс Хелен

— Генри, это было очень вкусно, — сказала она, — но, несмотря на грипп, я поправилась на несколько фунтов. Меня удивляет, что вы с Митчеллом такие стройные.

— Мужчины устроены иначе, чем женщины, — сообщил Генри. — Другие жировые клетки и все такое. Кроме того, какое это имеет значение?

— Большое, когда доживаешь до моего возраста и видишь, как начинаешь расплываться, — печально призналась Линора.

— Вы идеальны. — Генри глядел Линоре в глаза и, похоже, на минуту забыл обо всех остальных. — Полная или худая,

для меня это неважно. Вы идеальны.

Кей бросила взгляд на Митчелла, который выразительно поднял брови.

Линора покраснела, заволновалась, и, по молчаливому согласию всех, разговор перешел в более безопасное русло. Но выражение глаз Генри и чувство, сквозившее в его голосе, преследовали Кей весь день.

Поздно вечером, лежа в постели, она перебирала в памяти события дня. Снеговик, утки, просьбы Джорджии и Эмили, чтобы Митчелл почитал им на ночь, чудесный ужин при свечах, приготовленный Генри, непринужденный смех и дух товарищества между Митчеллом, Генри и Линорой — все это было слишком соблазнительно.

— Смотри на вещи трезво, Кей, — прошептала она в темноте.

Завтра Митчелл отвезет их домой и вновь начнется реальная жизнь. Опять начнется странная игра в кошки-мышки, которую он, кажется, намерен возобновить, однако на сей раз ей придется внести некоторые изменения. Она будет охлаждать его пыл, отказываться от свиданий, прервет его контакты с детьми, чтобы малышки постепенно его забыли. Так будет лучше, обязательно будет, — но почему у нее такое чувство, будто она ко всем несправедлива?

Кей перевернулась на живот и вздохнула, недовольная Митчеллом, собой и всем миром.

Между тем возвращение домой произошло легче, чем она ожидала. Главным образом из-за того, что в Саутгемптоне срочно потребовалось личное присутствие Митчелла. Правда, он настоял, что сам отвезет Кей, девочек и Линору домой.

— Холден и его неумелые работники подождут, — мрачно заявил Митчелл после телефонного разговора с управляющим в Саутгемптоне. — Час или два ничего не изменят. Я отвезу вас, понятно? — Он сердито посмотрел на Кей, как будто это она подстроила ему такую неприятность. — И по пути, как я сказал, мы заедем в супермаркет. И никаких возражений.

Кей кивнула, поблагодарила и не стала возражать.

Все произошло так, как она предвидела, и через несколько минут после возвращения в свой крошечный домик Кей, Линора и девочки, стоя на крыльце, махали Митчеллу на прощанье.

— Какой позор, — бормотала Линора, пока девочки подпрыгивали и махали ручками, прощаясь со своим героем. — Надо было пригласить Генри и Митчелла на ужин. Они так много сделали для нас!

— У нас нет места, мама, чтобы принимать гостей. — Твердый голос Кей дал понять, что споры бесполезны. — Кроме того, ты знаешь, как я отношусь к этому.

Линора недовольно поджала губы.

— Дорогая, мне кажется, тебе надо подумать.

Генри уверен, что Митчелл очень любит тебя.

— Боюсь, я не первая женщина, которую он любит, — тихо сказала Кей, когда «вояджер» исчез за поворотом, а девочки убежали в свою комнату и занялись игрушками.

— Откуда ты знаешь, что он не изменился?

— Я смотрю правде в глаза, мама. — Они пошли в кухню, чтобы распаковать покупки, которые оплатил Митчелл. — Думаешь, он не привозил домой женщин и не устраивал с ними романтические ужины и тому подобное?

Линора поежилась.

— Наверное, — с неохотой призналась она.

— Наверняка. Он такой человек, мам. У него крупный процветающий бизнес, он много работает, не знает, что такое жалость, и наслаждается холостяцкой жизнью, в которой нет никаких обязательств. Он предан только своему делу.

— Но это не значит, что он не может быть предан женщине, если полюбит ее, — упорно стояла на своем Линора.

— Вот именно «если», — возразила Кей. — Послушай, мама. Митчелл не знает, что такое семья, потому что он жил среди насилия и ненависти. Он никогда не хотел остепениться. Ради бога! Я ведь не одна, мама! Посмотри наконец фактам в лицо.

К удивлению матери и своему собственному, Кей вдруг разразилась слезами.

Когда слезы были вытерты и выпит горячий шоколад, Линора сказала извиняющимся тоном:

— Больше никаких разговоров об этом. Я обещаю. Согласна?

Кей улыбнулась.

— Согласна. Но пусть мои отношения с Митчеллом не влияют на твои с Генри, хорошо? Он хороший, правда, и я хочу, чтобы ты встречалась с ним сколько хочешь. А мы с Митчеллом будем постепенно отдаляться друг от друга, и это будет отлично. Просто отлично.

В десять часов Кей с бокалом вина сидела у камина и грела ноги. Линора рано легла спать. Елка мерцала огоньками, за окном завывал ветер, и в маленькой гостиной было тепло и уютно, но никогда в жизни Кей не чувствовала себя более несчастной.

Когда зазвонил телефон, она вскочила так резко, что книга свалилась с коленей на пол.

— Алло.

— Скучаешь по мне?

Она едва не выронила трубку.

— Митчелл?

— Надеюсь, что в твоей жизни нет другого мужчины, который имеет право спрашивать, скучаешь ли ты по нему, — мягко сказал он. — Так что?

— Что? — Голова не работала.

— Скучаешь по мне?

— А ты? — уклонилась она от ответа.

— Дьявольски скучаю, — без колебаний ответил Митчелл.

— Ну, я тоже. — Что еще она может сказать? Тем более что это правда.

— Хорошо! — Кей почувствовала, что он улыбается. — Очень хорошо!

Наступила пауза.

— Откуда ты звонишь? — спросила Кей, надеясь, что голос не выдаст ее внутреннюю дрожь.

— Из гостиницы, — равнодушно ответил Митчелл, и она поняла, что он не хочет разговоров о постели.