Многотрудная, полная невзгод и опасностей жизнь Ивана Семёнова, второклассника и второгодника
Шрифт:
Выбежав на улицу, Иван, конечно, тут же забыл обо всём, даже о том, что с сегодняшнего дня решил стать отличником.
Для него идти по улице - всё равно что кино смотреть, а может, ещё интересней.
Кошку на окошке увидел - "Мяу, мяу", - поздоровался.
Собака мимо бежала - "Гав, гав" ей сказал.
"Кар! Кар!" - ворону передразнил. Стайку воробьев разогнал.
Взглядом проводил самолёт и погудел, как мотор. Попробовал грузовик обогнать. Девочке подножку подставил.
Все вывески прочитал и ещё складывал их, получалось интересно:
Баканом
Около парикмахерской в зеркале состроил себе шестьдесят четыре рожицы.
Две старушки беседовали - послушал.
Впереди лейтенант шёл - Иван за ним в ногу кварталов пять прошагал.
И вдруг вспомнил: школа!
Почесал затылок, скомандовал:
– В школу бегом - марш!
Только пятки замелькали. Бежал, бежал, запыхался. Остановился, огляделся и давай хохотать - не в ту ведь сторону бежал!
– Гвардии рядовой Иван Семёнов, обратно шагом марш! Раз, два, левой! Раз, два, левой!
Кошку на окошке увидел - "Мяу, мяу", - поздоровался.
Попробовал грузовик обогнать.
Собака мимо бежала - "Гав! Гав!" ей сказал.
Три старушки спорили - послушал.
Около парикмахерской в зеркало сам себе шестнадцать раз кулак показал.
И вдруг весело стало - поплясал немного. Пришёл в школу усталый, еле дышит.
– Почему опять опоздал? - спрашивает Анна Антоновна. - Проспал?
– Нет.
– А что случилось?
– Ничего.
– Почему же опоздал?
– По улице шёл и... опоздал.
– Все по улице шли, а опоздал только ты. Почему?
– Не знаю.
– Не знаешь, - с укоризной сказала Анна Антоновна. - Тебе хоть немного стыдно?
– Стыдно. - Иван тяжело вздохнул. - Очень стыдно. Всем надоело со мной нянчиться. Я больше не буду.
– А мы тебе не верим! - крикнул Паша.
– Мы всем классом решили, что тебе необходим буксир, - сказала Анна Антоновна.
– Какой буксир? - удивился Иван.
– Который тебя тащить будет! - крикнул Колька.
– Куда тащить?
– Мы найдём для тебя самого лучшего ученика из четвёртых классов, объяснила Анна Антоновна. - Он поможет тебе учиться.
– А я и без буксира могу, - с гордостью сказал Иван. - Я ещё вчера решил круглым отличником стать.
Тут раздался такой хохот, что Иван тоже захохотал. И чем громче смеялись ребята, тем громче смеялся Иван.
"СОБАЧЬЯ ЖИЗНЬ"
Домой из школы Иван шёл один.
Настроение у него было... охо-хо! Испортилось у него настроение. "Вот всегда так бывает, - размышлял он, - только соберёшься что-нибудь хорошее сделать - помешают. Буксир какой-то выдумали! Будто я сам не могу отличником стать. Ну, дело ваше... Вы этот буксир выдумали, вы и отвечать будете".
– Здорово живём, Семёнов! - окликнул его гревшийся на солнышке дед Голова Моя Персона. - Как жизнь шпионская?
Хотел Иван с горя мимо пройти, но вспомнил, что дед - мастер рассказывать разные истории, и присел рядом.
– Что смурый такой? - продолжал расспрашивать дед. - Двоечки мучают? У меня вот тоже беда. Можно сказать, несчастный случай. Надо нам с Былхвостом работу менять. Уж где только мы с ним не работали, и отовсюду я из-за него уходил.
– А почему, дедушка?
– Друг он мой. Не важно, что пёс, а важно, что друг. Не могу я его бросить. А его отовсюду вежливо просят удалиться. Собачья у него жизнь! Характер у него уж больно невозможный. Вредный, я бы сказал. С виду пёс смирный, а засоня и лодырь. А вдруг вот найдёт на него... ужас! Вот в кинотеатре мы с ним работали. Красота. Днём сплю, вечером кино смотрю, ночью дежурю, караулю. Так этот пёс, будь он неладен, вдруг решил тоже в кино ходить. Пролезет в зал, полсеанса сидит смирно, а потом - как начнёт лаять! Все с мест повскакают, крики, а он от криков совсем одуреет и под стульями носится. Ну, привяжу я его на верёвку, а он скулит, прощения просит. "Дай, говорю, - честное собачье слово, что больше не будешь". Он мордой кивает. Отвяжу я его. И опять старая история. Пришлось нам другую работу искать. Приняли нас в аптеку. Тоже красота! А там ночью дежурная старушка сидела. Кому ночью лекарство потребуется, тот постучит, старушка проснётся и выдаст лекарство. Удобно. И кто это пса научил в окно стучать? Ума не приложу. Подойдёт он к окну и лапой стук-стук. Старушка просыпается, бежит открывать, а на крыльце Былхвост сидит. Улыбается, дурак. Терпела старушка, терпела и заявила начальству: "Или я, или пёс!.." Пошли мы новую работу искать. Вот в эту контору устроились... - дед махнул рукой и замолчал.
– Ну и что, дедушка?
– Ох... Даже и говорить страшно. Думается мне, что Былхвост лунатиком сделался.
– Лунатиком? - оживился Иван. - Это как?
– А вот так. Ночь. Тьма кромешная. Бывало, друг мой храпит вовсю. Пока есть не захочет. А сей час ни с того ни с сего встанет и - пошёл! Прямо! А глаза закрыты! Спит! - в ужасе крикнул дед. - Стоя спит! На ходу спит! Лунатик! Вот какие дела, голова моя персона.
– Так пусть он себе гуляет, дедушка.
– А вдруг его на крышу потянет? Лунатики, говорят, даже по проводам ходят.
– А почему их лунатиками называют?
– Так ведь без луны-то лунатиков не бывает, - ответил дед. - Тут всё дело в луне. Она на них действует. Ивану эта болезнь понравилась. Только не знал он: как ею заболеть? И - придумал.
"ВОТ ЭТО БУКСИР!"
После звонка с последнего урока Анна Антоновна задержала весь класс.
– Сейчас придёт... - сказала она.
– Буксир! - крикнул Колька Веткин.
Приоткрылась дверь, и раздался голос:
– Можно?
– Входи, входи, - пригласила Анна Антоновна.
В класс вошла девочка.
– Буксир! - закричал Колька Веткин. - Вот это буксир, я понимаю! - И захохотал, будто Чарли Чаплина увидел.
Но больше никто не рассмеялся.
Иван втянул свою большую голову в плечи.
Дело в том, что если бы эта девочка родилась мальчиком, то из неё (то есть из него) получился бы борец или боксёр самого тяжёлого веса. Эта четвероклассница ростом была как семиклассница, а может быть, и больше.
Звали её Аделаида.
ДОЧЬ КРОКОДИЛА