Мобильные связи (сборник)
Шрифт:
– Мариванна, я его не защищаю… – замахал руками генерал.
– А вы помогите ему за свою зарплату, подарите ему закон о правах потребителя, чтобы он оформлял все сделки… Я Лифшицу все объяснила по слогам, но он верит в вашу мощь, как дитя… Но вам не повезло. Эта история попала у меня не только на личную судьбу, но и на общественную… – пояснила я.
– Да что вы так на меня наехали, как будто я вам эту машину ремонтировал… – совсем расстроился генерал.
– А вы думали, так легко быть адвокатом мошенника? –
– Хорошо, Мариванна, вам эта машина нужна? – прямо спросил он.
– Не знаю… Смотря на каких условиях… На предлагаемых вами… – я повесила паузу и посчитала про себя до тридцати, чтобы окончательно завести генерала ключиком, – скорее нет… На предлагаемых мною – скорее да… В нашу партию в регионах входят общества «Защиты прав потребителей». И для меня, и для построения гражданского общества ценно и полезно устроить громкий процесс, чтобы на примере меня, как классической дуры, остальные поумнели.
Тут Отличников вдруг вспомнил, что он все-таки на зарплате, и начал нудно и поучительно пересказывать генералу все с самого начала. Тот осовело смотрел на него, остальные прилежно слушали. Тупизм Отличникова снимал напряжение и гасил электричество, разлитое в воздухе.
В середине отличниковского повествования появилась красавица Трунова.
– Это госпожа Трунова, хозяйка данного офиса и супруга господина Трунова, с которым вместе они защищают заложников «Норд-Оста»… – представила я.
– Я не знаю, кто такой Трунов! – злобно буркнул генерал, видимо, внешность и молодость Людмилы его добили.
– Как вы далеки от жизни своей страны… – захихикали мы с Полей. – А кто такой Путин, знаете?
Людмила села за переговорный стол, включила собственный диктофон в плюс к моему, а секретарь поставила перед ней кофе с молоком. Несмотря на место, из которого она явилась, и задачу, которую там выполняла, Трунова смотрелась как фотомодель.
– Я так понимаю, вы главный адвокат Мариванны? – напрягшись, спросил генерал.
– Как вы понимаете, так и будет, – засмеялась она, и генерал понял, что мы на нем только разминались, а сейчас все и начнется.
– Ну, у вас тут такой «круглый стол» против меня одного, – пожаловался он.
– А вы пошлите за подкреплением, – предложила Людмила.
– По возникшей проблеме я хотел бы понять, какие шаги сейчас предпринимаются с вашей стороны… – начал он.
– А в какой роли вы к нам пришли?..
– В роли… информационно-познавательной.
– Пришли поспрашать?
– И предложить… – Он озвучил лифшицевские варианты.
– Ну, из-за неправильно осознанных правовых позиций Лифшица Мариванна понесла большие потери, – сказала Людмила, прихлебывая кофе, – она длительное время находится без транспортного средства… Нам нравятся оба ваших предложения, мы решим, какое из них принять…
– Мне сейчас Мариванна встречное озвучила, – попытался он пожаловаться, – она выдвинула совершенно другие условия… я пытаюсь это осознать…
– В связи с неправомерными действиями господина Лифшица, который сэкономил на юридическом обеспечении… правовые последствия, если мы не договоримся, будут для него совершенно сокрушительны… – мягко сказала Людмила. – Мы, конечно, готовы рассмотреть ваши предложения, иначе мы уже были бы в суде. И цифры, которые бы мы там объявили, произвели бы на вас глубокое впечатление.
– Людмила, он готов отдать нам машину в настоящем виде. Те две тысячи, которые мы истратили на адвокатские услуги, погашаются. Но сюда даже не входят издержки на независимого эксперта… – обобщила я.
– Получается, что еще Лифшиц вам должен? – вскрикнул генерал.
– Остальное я даю ему на чай, – махнула я рукой.
– Ничего себе! – Генерал подыскивал слова от возмущения. – Автосервис налетает на несколько тысяч долларов, и он еще должен!
– Ой, давайте не будем. У меня есть крупные автомобильные корпорации, которые я обслуживаю, и я вам могу точно сказать про себестоимость запчастей и себестоимость машины. И сколько накидывается, и сколько в результате получается в наваре… – холодно пояснила Трунова.
– Если бы Лифшиц зарабатывал бешеные деньги, у него был бы не такой автосервис, – напомнил генерал.
– Сейчас мы заплачем от жалости к Лифшицу! – вздохнула Поля Ковач.
– Ваш клиент допустил ряд нарушений законодательства, когда получил машину, когда взял ее в ремонт, когда не сделал ряд последовательных действий, которые должны были быть сделаны в соответствии с требованиями закона. У него нет юридического обеспечения, неверно ведется документация… – спокойным голосом учительницы двоечнику объяснила Трунова. – Есть человек, который пострадал от этого. Посему я предлагаю вам разойтись мирно, даже полюбовно, даже дружить оставшуюся жизнь… Из-за вашего клиента Мариванна пострадала морально, с его стороны было бы галантно, правильно и законно вернуть машину в отремонтированном состоянии…
– И не получить за это никаких денег? – упорствовал генерал.
– За что? – уточнила я.
– За ремонт! – огрызнулся генерал.
– Так его ремонт как раз равняется нашему ущербу, – напомнила я, и тут щелкнула кончившаяся кассета. – Подождите, подождите! Я ее переверну.
– Я даже забыл, что идет запись! – удивился генерал.
– Путин говорил своим подчиненным еще в Контрольном управлении: жить надо так, как будто тебя все время записывают, особенно когда тебя все время записывают, – вспомнила я.