Модель тотального размножения
Шрифт:
Таких людей больше занимают не чужие трагедии и победы, таких людей больше занимают чужие автомобили. Вот и сейчас на этом перекрёстке Виктор думал о том, зачем жестикулирующий в машине слева водила напичкал свой таз, как он любил выражаться о машинах отечественного автопрома, всяким дерьмом типа спойлеров, крыльев и т.п.
Загорелся зелёный свет, и Виктор плавно тронулся с места. Слева он услышал резкий шум резины, и через секунду лада гранта пронеслась вперёд. Виктор проводил удаляющийся силуэт таза взглядом и про себя наградил хозяина гранты словом «ДОЛБОЁБ».
Ещё 2 перекрёстка и потом налево.
Пашка был не просто его одноклассником, Пашка был почти что братом, с которым всё было общее. Не было слов «Твоё», «Моё», было слово «Наше».
Виктор улыбнулся, вспомнив как в 6 классе он без ума влюбился в девочку из параллельного класса, и однажды на перемене поделился этим секретом с Пашей. «Она же дура!», – сказал тогда Пашка, и Виктор стукнул его кулаком в плечо. «Не говори так о ней!» – крикнул он в ответ и убежал в раздевалку. А Пашка покрутил пальцем у виска, глядя на то, как быстро удаляется спина убегающего друга.
А на следующий день Пашка взял Виктора за руку и потащил знакомиться с той девчонкой. Она стояла с подругами и весело щебетала возле полки с цветами.
– Наська! – позвал её Паша, подойдя к девичьей компании.
– Чего тебе? – огрызнулась белокурая девочка, которая явно была краше своих подружек.
– Пойдем, отойдём, разговор есть, – сказал Пашка.
Девочки затихли и выжидающе стали смотреть на мальчишек с параллельного класса.
– Ну, говори, – нагло сказала Наська. Виктор после этих слов сжался как побитый котёнок и ему захотелось скорее убежать прочь, чтобы Настя не разозлилась и не стукнула его балбеса за то, что он согласился на уговоры Пашки, обещавшего прям сейчас доказать что она тупица и не стоит его.
– Это секрет! – настойчиво сказал Пашка.
– Какой такой секрет? – сменила Наська наглый тон на заинтересованный.
– Твои подруги не должны знать об этом! Только ты!
– Врёшь, – сказала Наська, но как-то неуверенно.
– Идём, расскажу, – настаивал Пашка, – боишься что ли?
– Тебя что ли! – вырвалось у Насти, и она пошла к мальчикам.
Ей не хотелось казаться трусихой перед подружками, к тому же Пашка явно заинтриговал её, сказав, что это секрет.
Школьники отошли к умывальникам, рядом никого не было.
– Знаешь что, Наська, тут такое дело, друг мой в тебя влюбился.
Виктор от этих слов съёжился и хотел провалиться сквозь пол в подвал школы. Даже сейчас, сидя за рулём автомобиля, он слегка покраснел, вспоминая тот ужасно глупый и неловкий момент своего прошлого.
– Ну! – с голосом победительницы протянула девочка, – и чё?
– Хуй через плечо! – вдруг довольно грубо и резко сказал Пашка.
Наська только и смогла открыть рот и распахнуть от неожиданности глаза, из-за чего стала выглядеть немного по-идиотски. Виктора тоже передёрнуло от сказанных слов друга, но увидев глупое лицо девочки, он невольно улыбнулся.
– Да ладно тебе, чёколка, не прибьём, – смягчил тон Пашка и хлопнул девочку ладошкой по плечу. – Влюбился в тебя, а ему и говорят подружки твои, что ты, мол, глупая!
– Я? А… глупая? – стала заикаться девочка.
В этом момент Виктор первый раз посмотрел на неё как на обычную девчонку, а не как на королеву красоты.
– Я не глупая! – наконец вырвалось у Наськи, – просто они мне завидуют!
А Пашка продолжал:
– А ещё моему другу говорят, что ты плакса и дятел, стучишь классухе каждый день после уроков. Чего, говорят, тебе с дятлом делать? Как с ней гулять за ручку, все пальцами в спину будут тыкать!
Виктору оставалось только поражаться наглой лжи друга и наблюдать, как краснеет лицо Наськи.
– Неправда всё это! Я не стукачка! – взвизгнула девочка
– Они говорят, ты жалуешься постоянно классухе на мальчишек, – Пашка тоже повысил голос, – и говорят, когда ты ешь в столовой, у тебя крошки летят изо рта! Вот как мой друг будет с тобой в гости ходить, если ты даже кушать не умеешь?!
– Это неправда! – Наська зафыркала как ужаленная иголкой кошка и приготовилась к ответной атаке, но тут Виктор выдал.
– А ещё говорят, ты пукаешь!
– а… – слова застыли у Насти в горле.
– Опять что ли пукнула? – сморщился Пашка и посмотрел на Виктора, – чувствуешь?
Виктор засмеялся, а Настя покраснела как помидор и пустилась бежать прочь.
– Вонючка! – крикнул ей вслед Пашка, и они с другом засмеялись, схватившись за животы. До того нелепа и комична была Настя.
– Вот видишь, дура какая! – сказал Пашка, и Виктор, всё ещё смеясь, кивнул головой в ответ.
Сейчас он ехал в машине, вспоминая эту историю и его сердце, холодное и бесчувственное, стало понемногу просыпаться. Он почему-то вспомнил случай, когда Пашка классе в 7-ом надрал лобковых волос и подложил их однокласснице Аньке, которая сидела за партой впереди. Виктор зажмурился и засмеялся, припоминая подробности той истории, в результате которой они оказались на ковре у завуча школы.
– Ну, бесстыжие, рассказывайте, чья это была затея? – грозно вопрошала завуч, не сводя строгих глаз с Пашки и Виктора.
Он вспомнил сейчас даже страницу Анькинова блокнота, в который Пашка вложил пучок курчавых молодых волос с лобка. На ней были нарисованы цветы и снизу аккуратно выведена красной ручкой надпись «БУКЕТ ИЗ ЯРКИХ РОЗ ДОСТОЙНА КАЖДАЯ ДЕВОЧКА!». Тогда Пашка, дождавшись перемены, когда девочки убежали в коридор, взял чёрную ручку и ниже в блокноте подписал «НЮХНИ СНАЧАЛА АРОМАТ МОРСКОГО ПРИЧАЛА!» и высыпал волосы в блокнот.
На глазах у Виктора выступили слёзы, и в этот момент на дорогу выбежала чёрная кошка. Виктор резко надавил на педаль тормоза, услышал характерный звук трения шин об асфальт и с облегчением увидел, как черная кошка перебежала улицу словно бешенное привидение.
Виктор облегченно вздохнул. Судьба кошки волновала Виктора куда больше чем судьба 5 человек из Ford Focus, ведь она была в его власти. Виктор очень хорошо знал, что такое зона ответственности. Семейная жизнь и his fucking job выработали в нём чуть ли не благоговение перед словом «ОТВЕТСТВЕННОСТЬ». Но сейчас он не хотел вспоминать о грустном. Жена, начальник, суки, суки, суки… и жена сука, и начальник сука. Виктор сжал скулы и снова тронулся с места.