Мое чужое сердце
Шрифт:
— Я подожду вас на улице, — резко поднялся с места и, прихватив пиджак, вышел в коридор.
Пришлось намотать несколько кругов вокруг машины, чтобы немного успокоиться. Казалось бы, с чего вдруг такой прилив эмоций? Подвезет девушку домой, делов-то. Остановился, всматриваясь в сгущающихся сумерках на главный вход в поликлинику. Не стоит ему находиться рядом. Вот лишнее это.
Рывком открыл водительскую дверь, потянулся к бардачку и извлек оттуда пачку «Marlboro», к которой не прикасался больше трех месяцев. Покатал между подушечек пальцев
Не стоило этого делать. Да уже пох**…
Когда на крыльце показался Константин Юрьевич в компании Стаси, Шамров полностью успокоился и уже сидел за рулем.
Подойдя к Рено, девушка села на заднее сиденье, и он успел просканировать выражение неловкости на её лице.
— Влад, — плюхнулся спереди Хмурин, довольно потирая руки, — смотри, как тебе удобней. Сначала ко мне или к Стасе?
— Меня можно высадить на Красноармейской, — предложила Евстратьева посмотрев в зеркало заднего вида и встретившись с пристальным взглядом Влада. — Я живу очень далеко, не хочу наглеть. А с центра на автобусе доберусь за считанные минуты.
Машина плавно выехала с парковочной зоны и покатилась по вечернему городу.
– Не переживайТЕ. — Шамров выделил последний слог. — Расстояние — для меня не проблема.
«Для меня проблема в том, что ты рядом» — подумал, скользнув глазами по мягким губам девушки, и переключил внимание на дорогу.
По пути домой хирург во всю развлекал молодёжь забавными историями о трудовых буднях. Оставаться безучастным было сложно.
Поначалу Евстратьева испытывала скованность. Всё-таки вчера она перегнула палку. Не нужно было набрасываться на человека. Подумаешь, обратился на «ты». Она с каких времен? Доисторических? Это в данный момент ей всё равно, а вчера — задело. Теперь не знала, как вести себя. От растерянности даже не поздоровалась. Стыдоба.
Утром она, конечно, рассказала Хмурину о случившемся накануне, и получила похвалу за оперативность. По описанной внешности хирург сразу узнал своего знакомого и заверил, что она всё сделала правильно. Вот только осадок на душе был неприятный. Возможно оттого, что нагрубила.
Сейчас пыталась смотреть куда угодно, только не на коротко стриженый затылок. Константин Юрьевич сглаживал повисшую неловкость всеми возможными способами, словно понимая её причину. Стася не удержалась и себе, поведав мужчинам о том, как впервые увидела резаную рану на практике, после чего грохнулась в обморок.
— Зато теперь ты штопальница номер один в отделении, — гордо заявил хирург. — Мне все завидуют, — и добавил к затронутой теме: — А ведь никто не знает, как я намучился в свое время, будучи интерном. И тошнотой страдал, и кошмары по ночам снились, и в обморок тоже падал и не единожды. Только желание помогать людям было столь велико, что победило все недомогания.
Было ещё несколько увеселительных историй, за которыми время пролетело незаметно. Вот уже Хмурин поблагодарил Влада и, попрощавшись,
Мужчина включил радио, и салон наполнился заводной танцевальной песней. Стася прикусила губу. Как быть? Ехать ещё прилично. Нельзя вот так просто тупо пялиться на дорогу.
— Я…
— Я…
Получилось одновременно. Замерли, переглянувшись в зеркале, а потом непринужденно рассмеялись.
— Вы первая.
— Нет, вы!
— Уступаю девушке.
Стася выдохнула. Сейчас она впервые пойдет против своих принципов.
— Я хочу извиниться за вчерашнюю грубость, — сказала, и сразу испытала облегчение. Стоило сразу начать с этого.
Такого поворота Шамров никак не ожидал. Для него то заявление даже было на руку. Так проще. Есть граница и её не стоит нарушать.
— Ничего страшного. Мне даже понравилось. Давно меня так не осаждали.
— Ещё раз извините.
— Тогда, «извини», — поправил он и тут же заматерился про себя, едва не заскрипев зубами от досады. Какого х… Что он несёт? Придурок.
— Я согласна! — улыбнулась девушка, не подозревая об урагане эмоций по соседству. — Ой, а откуда вы… ты знаешь, что я живу именно в этом районе? — за окном проносились знакомые здания, футбольное поле и мост через речку.
Шамров напрягся:
— Мне Хмурин сказал.
— Ясно-о-о… Ну а ты, что хотел сказать?
Что хотел сказать? Влад принялся лихорадочно вспоминать. Чёрт. Заявление девушки выбило из головы все нормальные мысли.
— Хотел ещё раз поблагодарить за оказанную помощь, — и это, в принципе, было правдой.
— Ещё раз не за что! Обращайся. То есть, лучше, пускай… — затараторила быстро, вдруг сообразив, что ляпнула не то, что собиралась. — У тебя никогда подобного не повториться. Но если что, вдруг — я всегда готова помочь. Ну… лучше не надо «вдруг», — и прикрыла лицо руками, почувствовав, что пора остановиться.
Влад рассмеялся:
— Я понял. Спасибо. Возьму на заметку.
В том, как она налаживала швы, осторожно прикасаясь к коже, было нечто личное, интимное для него. Теперь этот шрам будет напоминать только о ней. Это как клеймо. Она поставила на нем свою печать. В который раз пожалел о вчерашнем визите. Если бы знал, что встретится с ней — никогда бы не пришел. Одно дело — наблюдать со стороны, держась на расстоянии, и другое — находиться так близко, что можно уловить легкий цветочный запах её духов.
Влад знал, что иди на близкий контакт будет ошибкой, и убедился в этом, когда спустя время Стася поинтересовалась его профессией. Понятно, она пыталась завязать разговор без задней мысли разузнать что-нибудь, однако даже такие, на первый взгляд, простецкие вопросы вызывали в нем дискомфорт.
— Я руковожу спорт клубом, — подумал, что полуправда лучше любой лжи.
— Здорово. Значит, ты имеешь спортивное образование или отношение к спорту?
Да чтоб её. Что за любознательная натура?