Мое чужое сердце
Шрифт:
На его лице играли желваки, а в тёмных глазах скользили всполохи яростного огня. Даже хваленый самоконтроль разорвался в клочья.
Медленно поднялся по лестнице, прислушиваясь к возникшей тишине, и направился прямо к дверям ванной, приготовившись ждать появление чертовки.
Стася в спешке принимала душ. Стоило побыстрее лечь спать, пока не вернулся Шамров. Поездка к Димке заняла намного больше времени, чем она предполагала. Зато получилось спокойно поговорить и убедить его не сходить с ума.
Состояние "бывшего" заставило её ужаснуться: заплывший правый глаз, перелом левой руки (хорошо, что не правой), ссадины по всему лицу. Сердце обливалось кровью от подобной картины.
Стася
Где-то глубоко-глубоко зарождалось чувство адреналина. Суетливо обернула вокруг тела белое полотенце, которое постоянно сползало и, распахнув дверь, завизжала на всю квартиру, заметив в приглушенном свете ночника высокую фигуру мужа.
— Ты напугал меня!!! — набросилась с обвинениями и тут же отпрянула, прижав сползающее полотенце к груди. — Почему таишься?
Влад шагнул вперед, заставив её податься назад. По напряженным губам и нахмуренным бровям она поняла, что он зол и едва сдерживается. Что она этот раз? Не могла предположить, что он в курсе её недавней поездки к Димке.
— Что же мне с тобой делать? — подозрительно мягко поинтересовался Шамров, рассматривая девушку с застывшими капельками влаги на бархатной коже. — По-хорошему — не понимаешь. Переходить к более суровым методам?
Стасе сразу поплохело. Он узнал. Но как? Следил?
— Не понимаю, о чем ты, — она попыталась обойти его, но он приставил свою руку к стене. Попробовала прошмыгнуть с другой стороны — он и с другой выставил руку, так что она оказалась в ловушке. Сразу заволновалась от испытуемого чувства близости, неловкости и возбуждения. Оставалось только проскользнуть под рукой, но и тут её ожидала неудача: Влад перехватил её порыв и заключил в кольцо рук трепещущее тело с такой силой, что она замерла, не решаясь пошевелиться.
— Не понимаешь? Хммм, надо же, какая у меня непонятливая жена. Хорошооо. Повторение — мать учения, — уже более зловеще протянул он, пытаясь не акцентировать внимание на высокой девичьей груди. Твою ж мать… Да она вся — коктейль Молотова — взрывоопасная смесь, куда не посмотри. Каждая линия и изгиб — удар под дых.
Её глаза сводили его с ума, запах манил и обволакивал, а голос… голос находил в нем отклик даже в самом тихом звучании. От такого наваждения хотелось лупиться головой об стену, лишь бы сбросить с себя пелену опьяняющего дурмана. И это злило больше всего.
— Если ты не хочешь, чтобы я сделал твоего благоверного инвалидом, в лучшем случае, смотри, я уже говорю открыто, то будешь держаться от него подальше.
— Ты следил за мной?! — ей практически не хватало воздуха. Только он один мог смотреть так, что коленки подгибались, а тело начинало полыхать жаром. Но произнесенные слова помогли очнуться. Недавнее возбуждение сменилось волной возмущения и вырвалось на волю. — Ты в своем уме? Ты что творишь? Привез меня к себе, а сам тем временем вернулся и покалечил человека. Ты слишком переигрываешь! Не стоит. Когда-нибудь наш брак закончиться и тебе придется попрощаться с данной ролью. Димка не заслужил такого. Он хирург. Слышишь? Хирург… А ты сломал ему руку. У него же больная мать и …
— … ты так драматизируешь, будто я переломал ему ноги. Ничего страшного не произошло. Побудет на больничном, подумает на досуге о своем поведении. Вспомнит, что есть родные, которыми стоит дорожить, — он увидел, как её зрачки расширились от ужаса. Она даже не понимала, что своим стремлением защитить Коновалова распаляла его желание покалечить придурка ещё больше. Что с ним?
— Ну, ты и… козел.
— Супер. За*бись… Я ещё и козел. А ничего, что я перехватил его по пути к Варланову? А? Ты хоть понимаешь, что могло произойти? — отпустил тонкую талию и обхватил хрупкие запястья, с силой прижав к своей груди. У девушки перехватило дыхание от боли, а он всё не мог остановиться, даже когда проследил за появившейся влагой в глубоких серых глазах. — Значит так… если тебе захочется поиграть в сестру милосердия, в следующий раз посмотри на кольцо и вспомни о том, кто рискуя всем надел его тебе на палец. Отныне мои глаза на тебе! Каждый шаг, каждый вдох и выдох будет фиксироваться. Только попробуй посмотреть в его сторону — увидишь, я сделаю так, что брак на бумаге быстро превратиться в настоящий. И тогда ты станешь моей не только на словах. Усекла?!
Девушка ошарашено кивнула. Чтобы послабить испытываемую боль в запястье, пришлось приподняться на носочках и буквально прикоснуться лбом к его носу. Капли воды, стекающие с её волос, проложили свой путь по его рубашке, оставив влажный след. Подняла голову, заглянув в живые глаза, в которых сейчас плескалось целое море эмоций, и осознала, что он не шутит. Его губы были в опасной близости.
— А теперь, — добавил зловеще Влад, не отрывая от неё взгляда, — ты ложишься спать. С завтрашнего дня я буду отвозить тебя на работу, а забирать поручу кому-то из своих людей. Запомни: Варлан следит за нами. И давай без фокусов. Не вынуждай меня становиться тем, кем я не хочу быть.
Что-то остановило её. Она хотела достойно ответить, но в последний миг передумала. Возможно, причина крылась в опасном и одновременно завораживающем выражение его глаз, а возможно, в собственном желании, которое он неосознанно разбудил. И идти у него на поводу будет огромной ошибкой.
Влад отпустил Стасю и, развернувшись, быстрым шагом спустился по лестнице на кухню. Свет не включал. Глаза привыкли к полумраку. Открыл окно и на полную грудь вдохнул прохладный воздух. Ночной ветер ворвался в комнату и зашевелил легкие шторы. Рука потянулась к сигаретам, с которыми теперь не расставался, и извлекла одну. Едкий дым заполнил легкие и забился в нос. Облегченно выдохнул, уставившись на соседний дом. Но как не всматривался, как не напрягал зрение, не смог увидеть — перед глазами так и продолжала стоять трепетная, чувственная девушка и ни одна сигарета не поможет избавиться от этого видения.
Да, ночка предстоит ещё та.
Глава 8
Вот уже битый час я занималась созерцанием красивой, бархатной, прямоугольной коробочки.
Внутри, в гордом одиночестве красовался купленный в подарок сестре золотой браслет с витиеватым плетением.
Представила, как она обрадуется, увидев украшение, о котором бредила с пятнадцати лет. Может, для кого-то браслет не такая уж и мечта, но только не для нашей семьи, где с детства не швырялись деньгами и знали, что купленная по необходимости кофточка или пара ботинок лучше любого подарка. Это теперь стало намного легче, а раньше было по-всякому. Особенно нищета чувствовалась в период, когда отец ушел из дому. Тогда мы прошли через такие круги ада, что и врагу не пожелаешь. Зато теперь готовы ко всему: и к безденежью, и отсутствию электричества с хлебом. Ну, практически все готовы. Нинка, например, до сих пор обижена на отца. Не может простить испоганенного воспоминаниями детства. И этот её протест против всего — результат крушения детских надежд иметь счастливую семью. Только, глупая, не понимает, что сама страдает от съедающей внутри обиды.