Мое любимое убийство. Лучший мировой детектив (сборник)
Шрифт:
Голт задумался.
— Итак, приступим! — сказал он наконец. — Начну с самого начала. Около полудня я пошел прогуляться по лесу с Эй… то есть мисс Ист. Я просил ее выйти за меня замуж. Она ответила согласием. А ведь я человек небогатый, хотя, впрочем, и не бедный.
— Это уж точно, — согласился Джо, для которого десятая часть доходов Голта была бы невообразимым богатством, пределом мечтаний. [25]
— К сожалению, — продолжал Голт, — мы предвидели, что у нас возникнут затруднения с ее дядей, мистером Гаррисоном. Мы оба считали,
25
Тут рассказчик «забывает», что, судя по другим произведениям этого цикла, Джо не раз предлагали фантастически высокую плату, если он согласится работать в городском детективном агентстве, однако Новембер, всю жизнь проведший в лесах, всегда отказывался.
Джо склонил голову набок, что у него означало полное одобрение.
— Он разъярился, — добавил Голт, — я даже представить себе не мог, что судья — а он служил судьей в Штатах — может так разозлиться. Он обвинил меня в том, что я гонюсь за ее долларами, а не за нею самой.
— Неужто он и впрямь так думал? — сказал Джо рассудительно. — Это же надо быть слепым!
Голт улыбнулся.
— Спасибо, Новембер. Эйли много раз говорила мне, что вы — самый учтивый среди жителей лесов. Что касается Гаррисона, осмелюсь предположить, что он не обошелся бы со мною так сурово, если бы я не препятствовал ему раз-другой в делах клубных. Этой весной я забаллотировал человека, которого он рекомендовал в члены клуба.
— Забаллотировали? Это как понимать? — удивился Джо.
— Высказался против его принятия.
— И всего-то? Давайте дальше.
— В общем, вы уже поняли, что он не стеснялся в выражениях. Я умолял его не судить поспешно, потому что мы все равно бы поженились, но предпочитали все-таки получить его благословение. От этого, разумеется, он прямо-таки обезумел. Я понял, что никакого успеха в этих обстоятельствах не добьюсь, а потому оставил его и пошел к себе на засидку, которая располагалась рядом, на самом конце Шейки.
— Где же вы его оставили?
— Примерно в пятидесяти ярдах по эту сторону от его засидки.
— И что было потом?
— Я не просидел в своей засидке и десяти минут, как начали прибывать утки. Их было множество. Я выпустил, наверное, семьдесят зарядов, а то и все восемьдесят. Гаррисон тоже палил вовсю.
— Вам было его видно?
— Нет, тростник слишком высок, но я то и дело замечал, как падают подстреленные им утки. Их я мог видеть потому, что они летели на высоте двадцати или тридцати ярдов.
Джо кивнул.
— В четверть седьмого перелет уток закончился, и стрельба на линии стала затихать. В половине седьмого все прекратилось, и я решил вернуться в клуб.
— Минуточку, —
— Да, наверное, где-то около десяти минут седьмого.
— А птицы еще пролетали над ним после этого?
— Кажется, да.
— И он не стрелял?
— Нет.
— Вас это не удивило?
— Не очень. Было уже почти совсем темно, а Гаррисон — не слишком ловкий стрелок.
— Теперь расскажите мне все, что сможете вспомнить, поподробнее, о том, как вы шли обратно в клуб.
— Я взял свое ружье и патронташ, почти пустой, и зашагал по обрезу воды, пока не оказался напротив засидки Гаррисона. Там я приостановился. Мне пришло в голову сделать еще одну попытку переубедить его. Я окликнул его по имени. Ответа не было. Тогда я подобрался поближе по илистой отмели и крикнул снова.
— Вы были наверху отмели? Могли заглянуть внутрь засидки?
— Краем глаза мог, но было темно, и Гаррисона я разглядеть не смог. Оставалось предположить, что он уже вернулся в клуб. Ну, тогда я вернулся снова на берег и направился в сторону клуба в одиночку.
— Вам никто не встретился по дороге?
— По-моему, на южной стороне озера виднелась какая-то фигура.
— Где именно?
— Примерно напротив засидки номер три на Камышовой Шейке.
— Так… Вы ничего больше не упустили?
— Нет, ничего больше я вспомнить не могу. Но я хочу спросить у вас кое-что. Скажите, почему меня арестовали? Мне вроде нечего поставить в вину…
Новембер взглянул на Голта в упор.
— Хорошо бы так было, да дело плохо. Видите ли, мистер Гаррисон был убит дробью шестого размера.
— Ну и что?
— Этот размер из всех членов клуб используете только вы.
— Боже милостивый!
— Смотрите дальше, Голт, — продолжал Джо, — один факт — это дробь, другой — рядом с засидкой мистера Гаррисона нашли только ваши следы. Кроме того, шум вашей ссоры слышали люди.
— Цепочка совпадений! — в отчаянии воскликнул Голт. — Просто совпадения!
Джо кивнул и вышел из комнаты, ничего больше не сказав.
Как только мы покинули здание клуба, я спросил, что он думает обо всем этом. Он ответил встречным вопросом:
— А вы что думаете?
— Улики против Голта — очевиднее некуда, — печально сказал я. — Человека застрелили в засидке. Мимо проходил только тот, кого арестовали. Стреляли дробью номер шесть; ею пользовался опять же только тот, кого арестовали. Добавим еще ссору, судя по всему, весьма жаркую, и вот вам полностью готовое дело на радость любому следователю.
— Так оно и есть, — согласился Джо. — И хуже всего то, что рассказ самого Голта нам ничуть не помог.
— Вы не верите его словам?
— Только ему я и верю на самом деле.
Я позволил себе усомниться.
— Ну, видите ли, если бы он вздумал лгать, — сказал Джо, — то сочинил бы историйку покрасивее, разве не так? Давайте-ка сходим на Камышовую Шейку.
Добрались мы до Камышовой Шейки довольно быстро. Ради удобства читателей я должен описать эту местность. Камышовая Шейка представляет собою глинистую косу, сплошь заросшую тростником, которая тянется, как уже упоминалось, ярдов на восемьсот и врезается в воды озера, нигде не поднимаясь выше, чем на двенадцать футов.