Моё Пламя

Герас Татьяна

Юстум замолчал, о чем-то задумавшись. Тишина давила, а тема оказалась жестокой и болезненной.

— Это ведь как-то связано с Мирум, да? — поторопила я рассказ.

— Ты угадала, Марша. Мири родилась стихийницей. И, как водится, ее сила проявила себя, когда девочке было пять лет. Вот только Фламель Ардере в любом случае не смог бы помочь дочери — после принятия Огня, это уже совсем иные маги. К тому же к этому времени, он был уже в чертогах Вечного, — покачал головой Юстум, а потом скривился, глядя на меня, — И не смотри на меня так, Маршалла. Что, наверняка уже дорогая Верховная поделилась гуляющей по Империи сплетней о том, что Игнис убил своего отца, чтобы занять его место?

Я пожала плечами. К чему попусту сотрясать воздух? Юс прав, вопрос о гибели отца Владеющего был неприятен, но я уже говорила сама себе, что не мне осуждать кого-то — в этом мире тяжело выживать,

да и мои принципы морали не обязаны совпадать с местными. Но все же…

— Там где правда не озвучена, всегда найдется место домыслам, — проговорила я, — И версию выдвинут непременно таковую, каковая по мнению большинства, и с их точки зрения, оправдывала бы сей поступок. За что ещё можно убить собственного родителя? Ну, разумеется, ради власти!

Юстум хмыкнул и вздернул бровь.

— Ба, Марша, да ты оказывается умеешь мыслить небанально. Пусть ведьмовский цинизм никуда не делся, но, кажется, удары по голове пошли тебе на пользу — соображать ты стала явно лучше, — он осклабился в ухмылке.

А я начала закипать. Но, уловив в глазах мага блеск азарта, догадалась, что это просто очередная провокация и сумела усмирить огненный нрав.

— Издеваешься, — констатировала беззлобно. — И не надейся, не вспылю и не отстану, — вернула тут же ему ухмылочку. — Так что придется рассказывать дальше, раз обещал.

— Но попытаться-то стоило, — закатил глаза этот мученик. — Ладно, раз уж обещал… — Он вновь стал серьезным и продолжил рассказ. — Я не стану раскрывать тебе чужие тайны, даже не проси. Может когда-нибудь Игнис сам тебя в них посвятит. Расскажу о главном, опуская предысторию, — он резко поднялся, подойдя к окну и отвернулся, наверное, не желая смотреть на меня, — Чуть более десяти лет назад Игнис спас мне жизнь. И не просто, как одному из своих подданных, а сделал то, на что какой-то Арде просто не смел рассчитывать. Весна, как и в этот год, оказалась ранней, а зима теплее обычного. Перевалы вскрылись, пропуская врагов и Предел Огня подвергся чуть ли не самой серьезной атаке за последнее столетие. Погибли тысячи воинов и простых жителей, а также десятки магов. Возможно, в тот раз Ангея была близка к прорыву к слабо защищенным землям Империи Четырех Стихий, как никогда. Отряд, который я возглавлял, попал в самую мясорубку у границы. Бой был неравный, и в конечном итоге, мой резерв иссяк, а почти все люди были мертвы. Я, фактически, тоже. Но Владеющий успел на помощь в последний момент. Он лично вынес моё тело с поля брани и договорился со своей стихией, вливая силу, пока моё сердце не забилось вновь. А потом привез в Волантес, не оставляя без поддержки, пока я несколько декад валялся сначала в бреду, а после в бессилии. Мы много разговаривали и нашли общий язык. А потом он ввел меня в верхушку власти Предела. Решение Игниса поставить какого-то отдаленного родича, да ещё и незаконнорожденного, во главе собственной армии, лишь на ступень ниже самого Владеющего, было, мягко говоря, неожиданным. Меня, бастарда…

Я видела, как маг сжал кулаки до побелевших костяшек. Но в умении брать эмоции под контроль Огненный был хорош. Ко мне он уже повернулся вполне спокойным. Подошел к столу и налил в бокал вина, медленно отпивая по глотку. Я ждала, не смея его торопить. Маг вновь сел на место.

— Так уж получилось, что стихия у малышки Мирум пробудилась именно тогда, когда я выздоравливал в замке. И случаю было угодно, чтобы именно моя магия откликнулась, позволяя оттягивать неизбежную смерть сестры Владеющего, — он поставил бокал и произнес, глядя мне в глаза, — Я очень сильный маг, Марша. И это не бахвальство. И да, я могу себе позволить спасать для моего сюзерена и друга единственное родное существо, как бы тяжело мне от этого не приходилось. Кстати, это произошло уже после моего назначения тысячником, если ты решишь, что это была подачка со стороны Игниса, — сказал, как бы между прочим, — Мири сейчас пятнадцать — вздорный возраст и она настоящая заноза, — вздохнул маг. — Но у нее есть все шансы остаться в живых. Стихия отступает. — Он покачал головой и усмехнулся. — Великая Госпожа надеется, что к шестнадцати — возрасту совершеннолетия — Мирум будет вполне здорова, а значит сможет составить прекрасную партию и родить семье Ардере очередного мага. И кто знает, может тот окажется потенциально сильнее прочих. Ардере никогда не рассчитывали только на детей самих Владеющих, хотя в последние несколько столетий, никто иной не принимал в себя стихии.

Вот оно что! Бастард. Выскочка, по мнению многих. И, конечно, не пара дочери самого Фламеля Ардере. Даже если благородный Юстум и замечает взгляды юной Мири, то наверняка считает их более чем неуместными. А в его благородство я поверила сразу. Ну не за возможность же оставаться у власти он отдает свои силы девчонке? Отчего-то о таком думать не хотелось. Я, конечно, не самый проницательный человек, но все же немного в людях разбираюсь.

— И эта госпожа, — нахмурилась я, — она …

— Да, — мотнул головой Юс, — это вдова Фламеля Ардере, приемная мать Игниса. Та, которую он большую часть жизни считал родной, пока не вырос. Его отец сделал все, чтобы он думал именно так, ни о чем не подозревая. — Юстум опять покачал головой. — Это то, что известно многим в Пределе. А вот о том, насколько Эрана Ардере, рожденная в одной из богатейших семей предела, ненавидела собственного супруга, но при этом обожала свой статус Великой Госпожи, пожалуй, не знает никто, кроме самых приближенных к вершине власти. Но, надо отдать ей должное, детей она по-своему любит. Правда власть и всё, что с ней связано, любит ещё сильнее, — губы мага вновь изогнулись в недоброй усмешке. — Эрана — само воплощение расчета и поклонения традициям, которые она позволяет нарушать только самой себе. Ну и выходки Игниса терпит по необходимости. Она умна, чего не отнять, и в этом есть свои плюсы и минусы. Плюс, что Волантес, как и сам Предел под ее рукой процветают, ну а минусы итак ясны: владетельная госпожа очень не желает лишаться своего статуса. Хотя и прекрасно понимает, что это неизбежно. Но она будет стремиться, чтобы это произошло на ее условиях.

— На что она готова пойти и как к этому относится сам Владеющий?

— Действительно думаешь, что Игнис успевает вникать в интриги своей мачехи? — покачал головой Юстум. — Мы живем в состоянии войны, и Владеющий бывает редко дома. Визиты в столицу Империи или в прочие пределы редки, в основном, он пропадает в гарнизонах, оберегая горы. Предел Огня отдыхает только когда перевалы завалены снегом — не так долго! И Эрана в это время изображает примерную мать и покладистую подданную собственного сына. Всё остальное время Игнис присутствует лишь на официальных мероприятиях. Пределы не подчиняются центральной власти. Формально мы союзники, но, по сути, именно Империя зависит от доброй воли Владеющих, особенно Огненного Предела. А особые условия Владеющие себе всегда выторговывали. Мы — богаты, Марша, о-очень богаты и к тому же сильны. Так что куш, в виде светской власти в Пределе, велик, можно и прогнуться. И, разумеется, просто необходимо будет прижать ненавистную ведьму, если та попытается помешать её планам.

Да уж, перспективка противостоять немолодой и умудренной в интригах стерве, просто бодрила! Машка, ты вообще чертовски везучая!

— Я смотрю, ты нежно любишь эту женщину, — сыронизировала я.

— Это взаимно, — оскалился в улыбке маг. — И, кстати, сегодня я пренебрег ужином, как и взял публично тебя под свою защиту. Ты ведь не сомневаешься, что слухи в маленьком мирке замка распространяются мгновенно? Так что Великой Госпоже уже всё доложили. Замок давно опутан сетью ее соглядатаев. Здесь, пожалуй, только воины преданы до мозга костей своему Владеющему. Прочие кормятся с рук Эраны. Аоику можешшь верить, за остальных не поручусь.

Я потерла виски. Все же то-то не сходилось…

— Юс, скажи мне пожалуйста, как всеобъемлющее желание благополучия для надежды всей Империи сочетается с жаждой сжить со света ту, что необходима этой самой надежде, пусть и не с богоугодной целью, в виде благочестивого чтения молитв, например, а тупо для постельных утех? Несколько не вяжется, не находишь?

— А кто сказал, что тебя попытаются устранить физически? — удивился маг. — Ангейцы несомненно бы постарались воплотить это, но кто ж их пропустит в Волантес? А Великая госпожа… Нет, она лишь пожелает жестко поставить тебя на место. Догадываешься на какое? И будет настраивать всех и вся против тебя. Всего лишь, — развел он руками.

— Ну, это я переживу, — поморщилась я. — Что с Игнисом? Какая у меня роль, кроме уже озвученной? Хоть какие-то права мне положены?

Юс устало прикрыл глаза.

— А вот с Игнисом тебе точно придется разбираться самой, Марша. Соваться в ваши отношения я не стану. Он в своем праве и только ему решать, как с тобой поступать. Я лишь надеюсь, что жизнь его многому научила, — выдал загадочную фразу маг. — Постарайся быть мягче, пусть для тебя это и сложно, Огненная. Но, поверь, Верховный не так плох. И у него тоже не было выбора. Он итак дольше десятка лет отвергал саму возможность взять себе наложницу из ведьм. Только стихия безжалостна: он становился лишь сильнее и ни одна женщина его уже бы не могла принять в себя — Огонь был против, уж прости за подробности.