Моё привидение

Узун Юлия

С утюгом пришлось повоевать. Жертвой стала абсолютно новая блузка, у которой сожгла воротник. Никогда не умела нормально гладить, не разбираюсь во всяких тонкостях, таких как температура для особо чувствительных тканей. Ещё бы объяснил кто, что это за ткани…В каких случаях нужно использовать пар или воду мне тоже было неизвестно – просто за гранью моего понимания! Так что, поняв, что еще немного и опоздаю, нашла другую блузку и надела ее мятую, под пиджаком всё равно не заметно.

Время поджимало, а я опять потеряла ключи.

И искала до тех пор, пока в голове мужской голос не сказал:

Упали в ботинок.

Голос прозвучал совершенно реально, что заставило меня на некоторое время застыть в ступоре. С удивлением проверив ботинок, действительно достала оттуда ключи. Я же не сумасшедшая?.. Может, мне лишь показалось, что голос мужской, а на самом деле это всего лишь подсознание подкинуло мне информацию из глубин памяти?.. Попытавшись успокоить себя мыслью, что никакого чужого голоса в моей голове нет, всё же отправилась на работу.

Пробка на дороге стала последним препятствием, и я в редакции – минута в минуту. И чего точно не ожидала, так это возгласов приветствия, поздравлений с новой должностью, шаров и шампанского!

Тео налил в мой бокал шипучий напиток, который я, кстати, терпеть не могу.

– Нам будет тебя не хватать в отделе, – мягко сказал он. Я посмотрела, как его бокал соприкоснулся с моим. – Теперь мы обязаны тебе подчиняться.

– О, Господи! Тео, не делай из моего повышения драму. Я – все та же Бетти. Меня не будет за этим столом, – бросила взгляд на захламленный моими вещами стол и стало немного грустно. – Зато я буду вон за той дверью с расписным голубым стеклом, – широко улыбнулась.

Никто не отреагировал и тогда Белла спросила:

– Тебе помочь собрать вещи?

– Было бы здорово.

После бурного приветствия и, как только в редакции появился Кок, все сотрудники рассосались по своим местам. Тео и Белла принялись помогать мне перетаскивать коробки с моими вещами в мой личный кабинет. Поверить не могу – мой кабинет. Мы работали быстро и молча. Тео между делом поинтересовался, сообщила ли я Дженне. А я не сообщила. Черт, Дженна меня не простит.

– Как только закончу, сразу позвоню ей, – пообещала скорее себе, чем Тео. Из меня выходит бестолковая подруга.

Мой стол напротив места Дженны опустел. На меня опять навалилась тоска. Кто будет теперь сидеть напротив моей подруги? А если этот кто-то, сто пудов девушка, станет Дженне ближе, чем я? Тогда просто умру от тоски, ведь одна никак не справлюсь.

Я взяла последнюю коробку и пошла к кабинету. Этот чертов стол меня словно отпускать не хотел. Обернулась, глядя на свои шесть лет в черном местами потертом кресле. Шесть лет – это небольшой срок, однако для меня это время много значило. Вспоминая, как мы вместе смеялись и плакали, на сердце становилось тепло и уютно. Только на работе я могла не чувствовать себя одинокой. А уединившись в кабинете, боялась сломаться. Ибо пустота внутри меня распространялась с бешеной скоростью.

И, несмотря на то, что в моем кабинете есть двустворчатые двери, ведущие в кабинет Кока, легче от этого не стало.

Щелчок и скрип отрывающейся двери отвлек меня от непрошенных мыслей. Из кабинета напротив вышла Люси. Мои глаза застыли на ее бледном лице. Она попыталась улыбнуться, но наверно посчитала, что я, как и все в редакции, сделаю вид, что не знаю ее.

– Привет, – тем не менее, сказала я.

Люси выглядела оцепеневшей.

– Э…

– Мы теперь соседи, – добавила и подмигнула девушке.

– О! Да… ой, прости. Поздравляю.

Мне было приятно, что Люси так обрадовалась моим словам. На самом деле подумывала с ней подружиться, ибо она напоминала мне мое прошлое, благодаря которому становилось понятно, что может чувствовать человек в ее положении изгоя.

После обеда выпила с Беллой чая. Жить не могу без чая! А потом Кок загрузил меня работой, в которой предстояло еще разобраться.

Так и прошел мой первый рабочий день в статусе заместителя редактора.

***

Колин, без всяких преувеличений, глядел на окружающую обстановку так, словно его насильно засунули в ракету и сказали: «ты будешь ею управлять».

Всюду, даже в воздухе, чувствовался запах денег. Коридоры отделаны декоративным камнем. Дорогая мебель в каждом кабинете, кожаные диваны и кресла; в зале, где сидели агенты – белые столы и новенькие компьютеры. Альберт показал зал для совещаний и у Колина отвисла челюсть. Длинный стол и двенадцать мягких стульев должно быть стоят целое состояние. Что тогда ждет его в кабинете Эдварда?

Колин чувствовал себя не в своей тарелке. Костюм облегал, как полиэтиленовый пакет. Спина вспотела. Туфли казались тесными, потому что мизинцы пульсировали под толстым слоем черной кожи.

Но самым сложным было вытерпеть любопытные взгляды теперь уже его подчинённых. Им было в диковинку видеть точную копию своего босса. Колин уже жалел, что до ссоры с братом не приходил сюда. Иначе не пришлось бы чувствовать себя экспонатом на выставке.

К счастью, Алрик провел его только по главному этажу. Колин помнил, что инвестиционная компания его брата – «Арчболд Билдинг» – занимала в бизнес центре три этажа и подсобку.

«Брат! Мой брат! Во что ты меня втянул?» – мысленно причитал Колин.

И вот он – кульминационный момент. Альберт открывает створки необъятных размеров кабинета, принадлежащего некогда Эдварду. Колин делает шаг и сердце замирает.

В этом месте не потерян дух его брата. Потому что в этом кабинете было заложено все, что так любил Эдвард. Макеты архитектурных проектов, плакаты строящихся домов, всевозможные журналы и брошюры, разложенные вдоль на длинной поверхности встроенных шкафов. Черный кожаный угловой диван в центре просторного кабинета для встречи клиентов, кофейный столик, на котором до сих пор лежал прайс-лист на квартиры последнего проекта. Колин покрутил его в руках, просто чтобы понять, что только недавно эту бумажку держал в руках его брат.