Мое сердце – бензопила

Stephen Graham Jones

MY HEART IS A CHAINSAW

Copyright © 2021 by Stephen Graham Jones

Fanzon Publishers An imprint of Eksmo Publishing House

Помятая бумажная карта, которая провела парочку через бог знает сколько американских штатов, говорит: они в Пруфроке, штат Айдахо, и перед ними простираются темные воды озера Индиан, впадающего прямо в ночь.

– Почему озеро Индиан – там прямо индейцы? Или они его выкопали? –

– Тут все называется в честь индейцев, – шепотом объясняет Свен, поневоле проникаясь торжественностью момента, когда всё вокруг спит, а ты бодрствуешь.

Позади остывает после шестичасового перегона из Каспера взятая в аренду машина – дверцы распахнуты настежь, Свен с Лоттой все смотрят и никак не могут насмотреться, проникнуться местной атмосферой, ведь в конце недели им пора возвращаться в Нидерланды.

Лотта направляет свет от телефона на карту, трепещущую на ветру, и смотрит на воду, пытаясь совместить линии и полоски на карте с тем, что видит перед собой.

– Wat? – спрашивает Свен.

– Говори по-американски, – напоминает Лотта в двухсотый раз. – Если хочешь получить зачетные баллы за курс погружения в языковую среду, надо погружаться по-настоящему.

– Что? – повторяет Свен, и по-английски слово звучит слегка воинственно, будто требует для себя больше места.

– Похоже, на том берегу национальный заповедник. – Лотта указывает в сторону воды подбородком, пытаясь кое-как сложить неподатливую карту.

– Да тут все – национальный заповедник, – бурчит Свен, склонив голову набок и вглядываясь в темную массу черных деревьев.

– Разве в королевском лесу позволят устроить такое? – спрашивает Лотта, сложив, наконец, карту одним из шести возможных способов.

Свен тоже переводит взгляд на противоположный берег озера Индиан. На поверхности плавают мелкие блики света, видные лишь на контрасте с окружающей их тьмой.

– Хмм, – произносит он.

Лотта подходит сзади и кладет подбородок ему на плечо, обнимает за талию.

Свен глубоко вздыхает, удивленно глядя, как огни перемещаются, тянут в непроглядной черноте длинные желтые шеи, словно причудливые громадные звери, собирающие мир воедино, от одного берега к другому. Вдруг в бархатистое небо поднимается мерцающий шар света и зависает над озером.

– Mooi, – шепчет Лотта Свену в ухо, и он повторяет это по-американски: – Прекрасно!

– Пожалуй, не стоит, – говорит Лотта, имея в виду, конечно, прямо противоположное.

Свен оглядывается на машину, уверенно пожимает плечами – а что такого? Разве они сюда вернутся? Вряд ли им еще раз выпадет шанс в двадцать лет оказаться в Америке и перед ними будет целое озеро – призывно булькает, приглашает окунуть в себя пальцы ног, да и не только.

Они оставляют одежду на капоте, на антенне, вешают на открытые дверцы.

Горный воздух дышит чистотой и свежестью, их обнаженные тела – бледные пятна.

– Вода наверняка… – начинает Свен, и Лотта заканчивает: —…идеальная! – И они бегут по гальке так, как и полагается голым и босым людям, то есть осторожно, борясь с холодом и смеясь просто потому, что решились на такое.

Позади темнеет Пруфрок, штат Айдахо. Впереди врезается в воду длинный деревянный пирс и указывает дорогу к озеру.

Они понимают – сейчас будет холодно, и едва ноги касаются деревянных досок, Лотта со Свеном напрягают мышцы и бегут, не думая о том, что могут зацепиться за гвозди, занозить пальцы или просто упасть. Перед лицом водной громады Свен издает боевой клич, и Лотта снимает его на телефон. Снимок получается размытый.

– Взяла телефон сюда? – спрашивает он, отступая на пару шагов.

– Фото на память. – Она встает в боксерскую стойку, потому что Свен обернулся к ней.

Он поднимает воображаемую камеру и делает вид, будто снимает Лотту.

Та смотрит мимо, но уже не так уверенно, замедляет шаг, руки и локти прижимает к корпусу, занимая оборонительную стойку.

У края пирса мерцает огонек гораздо более близкий – можно подумать, там стоит рыбак в темном дождевике и держит на уровне лица старинный фонарь. Нет, не рыбак, скорее смотритель маяка, за последние три года не видевший ни единой живой души. Смотрителю кажется, что если держать фонарь ближе к глазам, то будет лучше видно.

Свет гаснет.

Рука Свена находит руку Лотты, и они идут уже совсем медленно. Небо над ними зияет необъятной пустотой, вокруг тоже сплошная пустота.

– Wat?

– По-американски, – напоминает Свен, натянуто улыбаясь.

– Пожалуй, все-таки не стоит… – начинает Лотта, но закончить не успевает: Свен прыгает на левой ноге, видимо, правая на что-то наткнулась – то ли обломок дерева, то ли гвоздь – или ударилась обо что-то твердое и неприятное.

Внезапно свет в конце пирса снова вспыхивает. Что бы это значило?

– Смотри! – показывает Лотта Свену.

Когда он перестает прыгать и хватать себя за стопу, свет снова гаснет. Свен кивает, сообразив, что к чему, и решительно топает ушибленной правой ногой. Свет вспыхивает.

– Попробуй ты, – велит он Лотте.

Она нерешительно топает, но ничего не происходит. Тогда она прыгает обеими ногами и топает энергичнее – восстановить соединение или что там случилось с проводом?

– Лампа плохо ввинчена, – ставит диагноз Свен и тянет Лотту вперед.

– Завинчена, – поправляет Лотта, плетясь следом.

Дойдя до края пирса, они ступают в круг дрожащего света, Свен облизывает подушечки пальцев и лезет под ржавый колпак, чтобы закрутить лампочку. Нитевидное мерцание превращается в теплый конус, который четко высвечивает их бледные бедра и застывшие тени, что ускользают во тьму.

– Мы наведем тут порядок! – заявляет Свен, имея в виду всю Америку.

Лотта порывисто целует его в щеку и, не сводя глаз со Свена, до последнего не отводя руки, легко и просто перешагивает через край пирса.