Мое сердце между строк
Шрифт:
Она раздумывает некоторое время над этим. — Это не правильный вопрос, Оливер. Ты должен спросить себя, можешь ли ты без нее жить?
Фрумп созвал всех сказочных персонажей на встречу, поэтому мы все собрались на последней странице истории, на пляже вечности. Он стоит на задних лапах на древесном пне и обращается к толпе.
— Друзья, в последнее время я
— Не справляться — это моя работа, — замечает дракон Пиро, который надо признать здорово выглядит со своими новенькими огненно-красными резинками на брекетах верхней челюсти.
— Так написано на странице 40.
— Я имею в виду в переносном смысле, — говорит Фрумп. — Большинство из нас почти не появляются, потому что читатель видимо зафиксирован на какой-то определенной странице.
Я цепенею сидя на своем месте, прислонившись спиной к пальме.
— А именно на странице 43, — добавляет Фрумп и переводит взгляд на меня.
Я прыскаю со смеху.
— Н-да, — выпаливаю я,— в этом нужно разобраться.
— Оливер, ты можешь представить себе какую-нибудь причину, по которой читатель игнорирует остальную часть истории?
— Это, наверное, просто совпадение, — запинаюсь я. — Может она просто интересуется скалолазанием?
— Она?, — спрашивает Раскуллио и наморщив лоб делает шаг вперед.— Откуда ты знаешь, что это Она?
Я тяжело глотаю. — Я сказал "она"? Это было просто предположение, — объясняю я, пожав плечами.
— В конце концов, нашу книгу читают в основном маленькие девочки.
— Именно к этому я и веду, — объясняет Фрамп.
— Поэтому я думаю, мы должны предпринять какие-то действия. Когда книга откроется в следующий раз, мы покажемся читателю на глаза.
— Ну, тогда удачи с этим, — бормочу я.
— Что это значит, Оливер?
Я откашливаюсь. — У меня просто першит в горле.
— Итак, как сказано, морские нимфы, становитесь страшными! Детям должны сниться кошмарные сны! А, тролли, кидайте Оливера на землю, когда он будет пересекать мост. И Раскуллио, если ты подвесишь Оливера в двадцати метрах над землей...
— Эй, подожди-ка! — перебиваю я его. — Почему меня?
— У тебя, кажется, все просто великолепно, — жалуется Серафима. — В то время как я не произнесла ни единого слова уже несколько дней...
— Серебристая полоса на горизонте, — тихо говорю я.
— Вы совершенно правы, — соглашается усердно Фрамп, но это скорее похоже на лай. — Кто— то как вы, принцесса, с таким прекрасным голосом, должны говорить так часто...
Но он мог бы сэкономить на лести. Серафима обращается с Фрампом как с воздухом, и просто садится рядом со мной на песок. Затем, перебирая пальцами, поднимается по моей руке так, что сне становится
— Олли, — мурлыкает она. — Мне правда не хватает тебя. Что если мы пойдем на страницу шестьдесят и еще раз прорепетируем наш поцелуй.
— Эм, я обещал Морин помочь на кухне, — отвечаю я.
Она вздыхает. — Как хочешь, — а затем смотрит на Фрампа. — Так мы закончили? Я должна немного вздремнуть. Мне нужен сон для красоты.
— Если вы позволите мне заметить, миледи, ничто не может сделать вас еще прекраснее, чем вы сейчас, — возражает Фрамп.
Кери, морская нимфа, закатывает глаза.
— Боже мой, Фрамп, меня уже тошнит, — одна из больших ироний в книге заключается в том, что морские нимфы в настоящей жизни не заинтересованы в мужчинах.
— Хорошо! — лает Фрамп. — Мы все знаем, что нужно делать, чтобы привлечь читателя. Я рекомендую вам усерднее упражняться в свободное время, чтобы мы появились в самой лучшей форме, когда история начнется в следующий раз.
Проворно он спрыгивает с деревянного пня, пока толпа растекается. — О, принцесса? Принцесса Серафима? Если вам нужен кто-нибудь, чтобы сыграть роль Оливера на шестидесятой странице, это доставило мне огромное удовольствие...
Она разворачивается и направляет палец на него.
— Полегче! Бравый парень.
С поджатым хвостом Фрамп передвигается рысью по морскому берегу. Когда я хочу последовать за ним, чтобы развеселить его, или хотя бы привести к тому,
чтобы попытаться выбить из его головы смешную влюбленность в женщину с умственными способностями кирпича, капитан Краббе хлопает меня по плечу.
— Аллоха, Олливер. Я правильно расслышал, что Морин снова пошла на кухню?
Могу я надеяться на ананасовый пирог?
Я с удовольствием порезал бы его на кусочки.
Он вытаскивает шпагу из ножен. Стальное лезвие блестит, но его улыбка сияет ярче. Наверное, так как он каждый день использует шелковую нить.
Шелковую нить для ежедневного использования.
Крепкие брекеты для дракона.
Пират, который подрабатывает как челюстной
ортопед.
Я бросаю взгляд, на капитана Краббе и мне становится ясно, что этот человек, возможно, смог бы понять, почему я непременно хочу выбраться из этой сказки. — Капитан говорю я. — Как насчет небольшой прогулки?
— Выбраться из сказки? — спрашивает капитан Краббе и внезапно останавливается. Феи, которые сопровождали нас, роятся вокруг лица как комары. — Я никогда не смог бы!
— Но только представьте себе, где-то в другом мире, у ас, вероятно, была бы собственная практика для челюстно-лицевой хирургии. Вы могли бы весь день заниматься установкой брекетов и никогда не должны были бы прерывать вашу работу, чтобы атаковать или стрелять из пушки! — я одариваю его, своей самой широкой улыбкой, преисполненную больших надежд улыбку.