Моё темноглазое несчастье
Шрифт:
– Так, это восемьсот восемьдесят шесть, – бормотал Джек, останавливаясь перед каждой дверью и трогая ее номер. – Это восемьсот восемьдесят семь, а значит, следующий – мой! Восемьсот восемьдесят восемь! Да, отлично.
Он толкнул дверь, и она открылась, приглашая нас войти в полумрак номера.
– Почему именно восемьсот восемьдесят восемь? – спросила я, ступая внутрь. – Так получилось или…
– Это не случайность. Я всегда выбираю этот номер. Видела дораму «Обречен любить тебя»?
Я помотала головой, а потом, вспомнив о темноте, сказала:
– Нет, не видела.
– Там абсолютно чужие друг другу мужчина и женщина поселились в номерах напротив. В две тысячи шестом и две тысячи девятом. Из-за двух придурков шестерка перевернулась, и получилось два две тысячи девятых номера. Девушка попутала номера, зашла к главному герою и легла к нему в постель, думая, что он ее парень. Мужчина же подумал, что пришла его девушка. Оба были в нетрезвом состоянии, переспали друг с другом, а потом она залетела. Все, конечно же, кончилось любовью и свадьбой, но в жизни так не бывает. С тех пор я опасаюсь подобных номеров и всегда выбираю безопасный восемьсот восемьдесят восьмой.
– Похоже на фобию, – хохотнула я.
– Есть такое, – согласился Джек,
– А если отель небольшой и восемьсот восемьдесят восьмого номера нет? – полюбопытствовала я.
– Тогда выбираю сто одиннадцатый и так далее, – ответил Джек, закрыв дверь на щеколду.
Мы оба завозились в коридоре, скидывая обувь, что вызвало у меня улыбку. Мы были представителями совершенно разных наций, но чистота и тапочки в доме нас объединяли. В отличие от американцев и европейцев, русские и корейцы ни за что не зайдут в дом в обуви.
– Чай лежит у меня в сумке, – сказал Джек, осторожно проследовав из коридора в глубь номера. – Черт, телефон вырубился. Не подсветишь мне своим?
– Я оставила его в номере! – соврала я. Мне не хотелось нарушать это волшебное чувство, которое сейчас окутывало меня с головы до ног. Со светом оно исчезнет, я уверена.
В номере, однако, было не так темно, как в коридоре. Окна хоть и были без штор, но находились далеко от кухни, очертания которой я смогла разглядеть только после того, как около минуты вглядывалась в полумрак.
Джека я тоже увидела. Вернее, его силуэт. Джек копался в сумке на полу, ища чай. Пока он это делал, я с интересом рассматривала его темный профиль. Лица я не могла разглядеть, но зато теперь мне хотя бы было понятно, что волосы у него зачесаны назад. Нос у Джека был аккуратный и прямой, с закругленным кончиком. Хотелось еще получше рассмотреть губы, но мужчина резко поднялся и направился ко мне.
– Чай и лимон найдены! Сейчас я зажгу свечи и вскипячу воду.
– Не надо свечей! – испугалась я.
– Почему? – удивился он.
Потому что я не хочу разрушить волшебство нашей встречи. А еще боюсь, что если увижу твое лицо, то меня потянет к тебе еще сильнее. Возможно, ты один из деловых партнеров Артема, а значит, пока мы в Корее, наши встречи станут частыми. Сомневаюсь, что смогу себя сдержать, если между нами что-то вспыхнет. Понимаю, что это пустые страхи, но я не могу потерять свое положение. Мне надо рассматривать и предотвращать любые риски, даже самые незначительные.
– Потому что так интереснее, – как можно веселее сказала я.
– О, ну да. Весело. Не каждый день в Сеуле обрубают свет. Да еще и так надолго.
– Только в отеле нет электричества? – поинтересовалась я, устраиваясь на высоком стуле у барной стойки.
– Вроде да, – ответил Джек, гремя посудой. Похоже, он решил кипятить воду в кастрюле. Моя бабушка тоже так делает, когда сжигает очередной чайник.
– А как мы подогреем воду? – спросила я, наблюдая за тем, как Джек наливает в кастрюлю воду из-под крана.
– Карманным кипятильником. Я в любое путешествие, даже самое незначительное, беру с собой кипятильник и кастрюлю, чтобы в любом месте заварить рамен.
Вместо слов я одобрительно похлопала ему. Джек театрально поклонился, и я ощутила приятный запах ментола, исходящий от его волос. Интересно, они черные, как и у большинства корейцев, или крашеные? А глаза? Темно-карие или просто карие?
В нос ударил резкий цитрусовый запах. Джек уже порезал лимон и кинул по дольке в кружки.
– Откуда у тебя черный чай? – спросила я, стараясь не фантазировать о его внешности.
– Друг привез из России. Мне понравился.
Я улыбнулась. Вода быстро подогрелась, и вскоре мы уже пили сладкий черный чай с лимоном. Впервые заграницей я почувствовала себя как дома. Полумрак, интересный разговор с приятным человеком и родной вкус чая с лимоном создали вокруг меня домашний уют. Возвращаться не хотелось даже в свой номер.
– Пить надо с ложечкой, – сказала я, когда Джек вынул чайную ложку из своей кружки.
– Но она же мешается, – не понял он.
– А ты прикрывай глаз, когда делаешь глоток. Это русская традиция.
– Странная традиция, – хмыкнул Джек.
– Согласна. Даже сами русские ее не понимают, но неуклонно ей следуют и не вынимают чайной ложки из кружки. Такой даже анекдот есть.
– Расскажешь? – с неподдельным интересом попросил Джек.
– Приходит советский разведчик в парижское бистро, заказывает чашку чая, сидит пьет, – начала я пересказывать любимый анекдот моего деда. – Тут подбегает к нему официант и говорит: «О, мсье – русский шпион!» Разведчик сконфужен, спрашивает: «Как ты узнал, что я шпион?!» «О, мсье положил сахар в чашку, размешал ложечкой, да так с ложечкой в стакане и пьет!» В следующий раз разведчик, умудренный опытом, заказал чай, положил сахар, размешал, а ложечку вынул. Сидит и пьет чай без ложки. Тут опять к нему подскакивает официант: «О, мсье – русский шпион!» «Ну что за дела?! Как ты, гадина, узнал?» «О, мсье положил сахар в чашку, размешал ложечкой, аккуратно ложечку вытащил, изящно взял чашечку, а правый глаз прищурил, чтоб туда ложка не попала!»
Я приготовилась к тому, что Джек ничего не поймет и начнет задавать вопросы. Все же менталитеты у нас разные, как ни крути. Однако он так рассмеялся, что по номеру загуляло эхо от его громкого смеха, такого заразительно и легкого, что я тоже позволила себе немного посмеяться.
Отсмеявшись, он сделал глоток чая и еще раз сдавленно хохотнул, тряхнув головой. Снова в нос ударил ментоловый запах, но уже не такой сильный. Наши плечи почти соприкасались, и это необъяснимым образом волновало меня. Захотелось дотронуться до Джека, провести кончиками пальцев по его лицу, узнать, какие у него скулы и какой формы губы.