Мое время — ночная пора
Шрифт:
Злополучный класс, подумала Джин, ощутив укол боли, в то время как Джек Эмерсон метнулся к ней, чтобы запечатлеть на ее щеке поцелуй. Так назвал их школьный репортер Джейк Перкинс, когда подошел взять интервью. Его рассказ потряс ее. После выпуска я ни с кем не общалась, только с Элисон и Лаурой, вспоминала она. Когда погибла Кэтрин, я находилась в Чикаго, где якобы год работала перед тем, как пойти в колледж. Я знала, что самолет Дебби Паркер разбился, но ничего не слышала о Синди Лэнг и Глории Мартин. И вот, в прошлом месяце, Элисон... Боже мой, мы все сидели
Остались только Лаура и я, подумала она. За что нам это?
Ей позвонила Лаура и сказала, что они встретятся уже на вечеринке. «Джинни, я помню, что мы договаривались встретиться и поболтать, но я совсем не готова. Мне ведь нужно произвести неизгладимое впечатление, чтобы добиться своего, — объяснила она, — очаровать за эти выходные Горди Эймори и получить главную роль в его новом телесериале».
Джин не обиделась, наоборот, ей полегчало. Появилось время, чтобы позвонить Алисе Соммерс, бывшей соседке. Миссис Соммерс теперь жила в многоэтажке неподалеку от лесополосы, отделявшей автостраду. Соммерсы приехали в Корнуолл за два года до смерти их дочери Карен. Джин никогда не забудет, как однажды миссис Соммерс перехватила ее после школы. «Джин, не хочешь пройтись со мной по магазинам? — предложила она. — Не думаю, что тебе сейчас стоит идти домой».
Так что в тот день ей не пришлось, сгорая от стыда, смотреть на полицейские машины перед домом, и на родителей, закованных в наручники. Карен Соммерс она почти не знала. Та училась в Колумбийском мединституте в Манхэттене, там же у Соммерсов имелась квартира, где они останавливались, когда навещали дочь. Так что до самой своей смерти Карен редко приезжала в Корнуолл.
Мы всегда поддерживали отношения, подумала Джин. Приезжая в Вашингтон, они всегда звонили, чтобы пригласить меня на обед. Майкл Соммерс умер несколько лет назад, но Алиса, узнав о встрече выпускников, позвонила и взяла с Джин обещание позавтракать с ней утром, перед поездкой в Вест-Пойнт.
Так как с Лаурой они не встретились, у Джин появилось время подумать. Завтра, за завтраком, она расскажет Алисе о Лили, покажет факсы, письмо с расческой и волосами. Любой, кто знал о ребенке, должен был видеть записи доктора Коннорса, думала она. Этот кто-то находился в то время здесь или знал того, кто был здесь и завладел архивом. Алиса может помочь найти нужного человека, поговорив с местными полицейскими. Она постоянно упоминала, что они все еще пытаются найти убийцу Карен.
— Джин, рад тебя снова видеть. — Марк Флейшман беседовал с Робби Брентом, но сейчас подошел к ней. — Прекрасно выглядишь, хотя и расстроена. Тот парнишка-репортер и тебя сцапал?
Она кивнула.
— Да. Марк, я в шоке. Я не знала, что погиб еще кто-то кроме Дебби, ну и, разумеется, Элисон.
Флейшман кивнул.
— Я тоже. Правда, я и про Дебби не слышал. Меня никогда не волновало ничего, имеющее отношение к Стоункрофту, пока мной не связался Джек Эмерсон.
— О чем тебя спрашивал Джейк Перкинс?
— Хотел знать мое мнение, как психиатра, по такому вопросу: поскольку все пятеро погибли не одновременно,
Джин кивнула.
— Он сказал мне, что, судя по его изысканиям, подобное соотношение годится скорее для военного времени, хотя, по его словам, известны такие семьи, школьные классы, спортивные команды, на которых словно порчу навели. Марк, я не думаю, что порча. Скорее, зловещая тайна.
Все это случайно подслушал Джек Эмерсон. Улыбка, с которой он перечислял их достижения, сползла с его лица, сменившись негодованием.
— Я просил этого мальчишку, Перкинса, больше никому не показывать список, — сказал он.
Его как раз услышал Картер Стюарт, который вошел в нишу вместе с Лаурой Уилкокс.
— Уверяю вас, он показывает, — резко сказал он. — Предлагаю всем, кто еще не стал добычей этого юноши, говорить ему, что вы не собираетесь смотреть список. У меня сработало.
Джин стояла сбоку от входа и Лаура, когда вошла, не заметила ее.
— Можно к вам? — пошутила она. — Или я по ошибке забрела в мужской клуб?
Улыбаясь, она поочередно обошла всех мужчин, сначала внимательно изучая их бейджи, а затем целуя каждого в щеку.
— Марк Флейшман, Гордон Эймори, Робби Брент, Джек Эмерсон. И, конечно же, Картер, которого я знала как Гови, и который все еще не поцеловал меня. Вы все прекрасно выглядите. Теперь вы видите, в чем разница.
Я достигла своей вершины в шестнадцать, и с тех пор неуклонно иду под гору. Вы же четверо и Гови, то есть, Картер, тогда лишь начинали подниматься.
Наконец она заметила Джин и бросилась ее обнимать.
Лаура растопила сковывавший их лед. Марк Флейшман заметил, что присутствующие расслабились: учтивые выражения сменились веселыми улыбками, и все тут же разобрали бокалы с лучшим вином, прибереженные для награждаемых выпускников.
Лаура до сих пор сногсшибательна, думал он. Тридцать восемь-тридцать девять, как и всем нам, но выглядит на тридцать. И костюм ее, похоже, дороже некуда. Телесериал, в котором она снималась, завершили несколько лет назад. Интересно, чем она с тех пор занималась? Марк знал о ее тяжелом бракоразводном процессе, с исками и встречными исками — читал на шестой странице «Нью-Йорк Пост». Он усмехнулся, когда она поцеловала Горди второй раз. Когда-то ты был от меня без ума, — поддразнила она.
Потом настал его черед.
— Марк Флейшман, — сказала она, затаив дыхание. — Клянусь Богом, ты ревновал, когда я встречалась с Барри Даймондом. Я права?
Он улыбнулся.
— Да, Лаура, ты права. Но это было очень давно.
— А я помню, — лучезарно улыбнулась она.
Он читал о герцогине Виндзорской, которая умела так говорить с людьми, что каждому казалось, будто он с ней наедине. Он следил за тем, как Лаура накинулась на очередного знакомого.
— Я тоже помню, Лаура, — почти неслышно сказал он. — Все помню.