Мое!
Шрифт:
Дальше передавали сводку погоды. Блондинка с волосами, собранными в шлем, скрепленный лаком для волос, стояла перед картой и показывала, как шторм набирает силу в северо-западной Канаде, потом должен захватить район Айова-Сити — Сидар-Рэпидз через тридцать шесть — сорок восемь часов. Хорошие новости для лыжных курортов, сказала она, и плохие новости для тех, кто в дороге.
Мэри протянула руку рядом со стулом и взяла дорожный атлас, который нашла в комнате Фадж Рипла, на письменном столе рядом со школьными работами по географии. Он был открыт на карте Соединенных
Восьмидесятое шоссе было самым прямым маршрутом к Сан-Франциско и Фристоуну, проходя через Айову и Небраску, загибаясь в Вайоминг, опять ныряя в Юту через Неваду и, наконец, в северную Калифорнию. Если она будет держать шестьдесят пять миль в час и погода не будет слишком плохой, она доберется до Фристоуна за пару дней. Когда она отсюда уедет — зависит от того, как она будет чувствовать себя утром, но она не собиралась проводить еще одну ночь в доме мертвеца. С шести часов, когда она загнала их в сарай, телефон звонил пять раз, и от этого она нервничала. Этот Роки Роуд может оказаться здешним мэром или проповедником, или Черри Ванилла может быть звездой местного фермерского общества. Все может быть. Так что лучше смыться отсюда, как только ее кости опять смогут выносить дорогу.
Она ослабела и у нее все болело.
«Старею, — подумала она. — Поддаюсь боли и слабею».
Десять лет назад она задушила бы Беделию Морз двумя пальцами. Следовало бы забить ее до смерти куском дерева, подумала она. Или пристрелить ее из «магнума», а вторую суку переехать фургоном. Но все случилось слишком быстро, и она знала, что ее сильно порвали, и до смерти напугалась, что потеряет сознание прежде, чем она и Барабанщик смогут удрать. Она думала, что питбули наверняка прикончат Лауру Клейборн, но теперь жалела, что не сделала этого сама, чтобы быть уверенной.
«Я впала в панику, — подумала она. — Запаниковала и оставила их в живых».
Но они остались без машины. Собаки хорошо порвали Лауру, по меньшей мере так же, как и ее. «Надо было ее убить, — нервно думала Мэри. — Надо было переехать ее фургоном перед тем, как я оттуда уехала». Нет. Нет. С Лаурой Клейборн покончено. Если она до сих пор жива, то валяется где-нибудь на больничной койке и стонет. «Страдай, — подумала она. — Надеюсь, ты будешь страдать сильно и долго за то, что пыталась украсть моего ребенка».
Но она стареет. Она это знала. Стареет, поддается панике и оставляет хвосты.
Мэри медленно и болезненно встала с диванчика и прохромала проверить Барабанщика. Он крепко спал на кровати, закутанный в чистое голубое одеяльце. Пустышка зажата у него во рту и его лицо херувима оцарапано об пол машины. Она постояла, глядя, как он спит, почувствовала, как свежая кровь течет по ее ляжке, но ей было наплевать. Он был прекрасным мальчиком. Ангел, посланный небесами в дар Джеку. Он был так прекрасен, и он принадлежал ей.
— Я люблю тебя, — прошептала Мэри в тишине. Джек тоже его полюбит. Она знала, что полюбит. Мэри подобрала с пола свои окровавленные джинсы и полезла в карман. Она вытащила вырезку из бюллетеня клуба «Сьерра», теперь запятнанную
— Фристоун, — спросила она оператора. — Мне нужен номер Кейта Кавано.
Ей пришлось назвать фамилию по буквам. Компьютерным голосом ей ответили, и она записала номер на листке желтой странички отрывного блокнота. Затем набрала тот же номер справочной второй раз.
— Фристоун. Мне нужен номер Ника Хадли. Второй номер появился на страничке. Третий раз:
— Фристоун. Дин Уокер.
На этот раз компьютерный голос ответил:
«Запрошенный вами номер в данный момент недоступен». Мэри повесила трубку и поставила знак вопроса рядом с фамилией Уокер. Незанесенный в списки номер? Или у этого человека нет телефона? Она сидела в кресле рядом с телефоном, нога снова сильно разболелась. Она глядела на номер Кейта Кавано. Что будет, если она узнает голос Джека? Или если она позвонит по обоим номерам и ни один голос не будет голосом Джека? Тогда останется только один Уокер, верно? Она опять взяла трубку, ее пальцы исполнили цепляющийся танец, и ей пришлось на секунду положить трубку, пока спазмы в пальцах не прекратились.
Затем она набрала код и номер Кейта Кавано. Один звонок. Два. Три. У Мэри пересохло в горле. Сердце гулко колотилось. Что она скажет? Что она сможет сказать? Четыре гудка. Пять. И так далее. Без ответа.
Она повесила трубку. Сейчас во Фристоуне чуть позже девяти. Не так уж поздно для звонка после стольких лет. Она набрала номер Ника Хадли.
После четырех гудков Мэри услышала щелчок в телефоне, трубку сняли, и живот ее стянуло узлом напряжения.
— Алло? — Женский голос. Трудно сказать, какого возраста.
— Привет. Будьте добры, Ник Хадли дома?
— Нет, к сожалению, Ник на заседании совета. Ему что-нибудь передать?
Она яростно думала.
— Я друг Ника, — сказала она. — Я его очень давно не видела.
— Правда? Как вас зовут?
— Робин Баскин, — сказала она.
— Вы хотите, чтобы Ник вам перезвонил?
— Э… нет. Все в порядке. Послушайте, я хочу выяснить номер еще одного моего друга во Фристоуне. Вы знаете человека по имени Дин Уокер?
— Дина? Конечно, его все знают. У меня нет его домашнего телефона, но вы можете позвонить в магазин иностранных автомобилей Дина Уокера. Хотите записать номер?
— Да, — сказала Мэри, — спасибо.
Женщина отошла от телефона. Вернувшись она сказала:
— О'кей, Робин, вот этот телефон. — Мэри записала телефонный номер и адрес магазина Уокера. — Но я не думаю, что они сейчас работают. Вы звоните откуда-то поблизости?
— Нет, по междугороднему. — Она откашлялась. — А вы жена Ника?
— Да, жена. Могу я передать Нику ваш телефон? Заседание совета обычно кончается до десяти.
— Да нет, не надо, — сказала Мэри. — Я на пути к вам. Пусть ему будет сюрприз. И еще одно… понимаете, я жила когда-то давно во Фристоуне и потеряла контакт со старыми знакомыми. Вы знаете Кейта Кавано?