Могила Бешеного
Шрифт:
– Наш босс твоего Васильченко сам сделает.
– Рыкнул на него блондин. Закройся, пока по чавкам не получил! Умолкнув, Савелий стал осмысливать полученную информацию.
Они уже мчались по Большой Филевской. Похитители видели, как наци оттерли машину Неистребимого, и та въехала в кусты.
– Сворачивай! Приказал командир боевиков.
– Давай дворами!
Водитель "BMW", нарушая все правила движения, резко вывернул руль, и машина устремилась в арку дома. Чудом вписавшись, автомобиль, сбив по пути одинокий мусорный бак, запетлял по узким дворовым улочкам. Но преследователи не отставали. В пылу погони блондин
Рыжий захватчик не принимал участия в перестрелке. Он, до того самого момента, пока его и Бешеного не вытащили из машины, был без сознания.
Очнулся он закованным в наручники, а над ним, на фоне звездного неба, маячила далекая рожа Говоркова.
– Давай, в машину его!
– Приказал он. Зачем?
– Возразил кто-то.
– Чпокнуть его и вся хуйня.
– Он мне живым нужен.
– Грозно насупился Савелий, и конопатого подхватили за руки и куда-то поволокли. Вскоре он опять окунулся в забытье.
Бешеный привез пленного боевика в предвыборный штаб Васильченко. Остальные машины не стали сопровождать Савелия, и ещё в Филях разъехались в разные стороны. В штабе, огромной сдвоенной квартире на первом этаже старого сталинской постройки дома, оказалось на удивление много народа. Большей частью это были референты, имиджмейкеры, которые занимались срочной работой: писали предвыборные выступления для своего нанимателя, разрабатывали внешний вид, жесты и ключевые фразы для этих речей, имея в виду менталитет и культурный уровень будущей аудитории. Некоторые из них действительно были убежденными националистами, но были и такие, которым важна была лишь сумма, которую они получат за свою работу. Здесь же находилась и группа быстрого реагирования во главе с Петром Сергеевичем Стрекаловым, по кличке Седой. Именно к ним, не обращая внимания на косые взгляды писак, Бешеный приволок конопатого боевика. Седому уже были известны последние неприятности Говоркова, и он сразу наехал на прибывшего:
– Как ты такое смог допустить?!
– Утухни!
– Заорал в ответ Говорков.
– Ты побазарь-ка с этим хмырем. Он тебе много интересного расскажет.
– Пиздец вам всем!
– Истерически выкрикнул конопатый боевик.
– Вся братва щас против вашей нацистской погани! Всех замочат!
– Вот как?
– Усмехнулся Седой.
– А почему, можно узнать?
– А нехуя бомбы в поезда подкладывать!
– Что?
– Теперь удивление Петра Сергеевича стало неподдельным. Откуда эти сведения?
– Да я сам их из хачиков выковыривал!
– Вот это новость!..
– Изумился Стрекалов.
– Что скажешь, Бешеный?
– Это работа Карася. Или, как его зовут у них, - Савелий кивнул в сторону мафиози, - Неистребимого.
– И что ты теперь намерен делать? Шеф за провал тебя с говном съест. За яйца повесит. Да и меня заодно... Что делать?! Давай, думай!
– Истошно кричал Петр Сергеевич.
– Значит так... Задумчиво вымолвил Савелий, он уже оправился от шока, и голова его стала работать быстро и четко.
– Этого - в расход. Вывези - и в воду. Шефу - ни полслова. Тол у нас ещё есть?
– Полно.
– Отозвался Седой.
– Тогда совместим дымовуху со взрывами. Все равно всех бомжей в расход пустим...
– Логично.
– Кивнул соглашаясь Петр Сергеевич.
– Давай, вызывай взрывника. А я - на хату номер четыре. Пусть привезет все туда... А я с утра развезу... Вскоре Савелий сел в машину и погнал её на квартиру, которой не было ни в одном из списков. ЕЕ он снимал сам, и знали о ней лишь двое. Сам Бешеный и его ближайший помощник - Стрекалов.
LXXVIII. ВИЗИТ В ШТАБ-КВАРТИРУ.
Тихон разминулся с Бешеным всего на несколько минут. Был уже четвертый час ночи одиннадцатого июня, дня на который были запланированы множественные теракты. Добираясь до Парковых улиц, на одной из которых и находилась штаб-квартира партии "Русская Национальная Идея", Коростылев размышлял. Он понимал, что Говорков увидев своего врага живым и здоровым, немедленно начнет действовать. Воскрешение Карася означало для Савелия только одно: бомбисты ликвидированы. А это значило, что он немедленно, чтобы не сорвать масштабную акцию, начнет вербовать новых "помощников". Следовательно - выход единственный. Как можно скорее нейтрализовать Бешеного.
Остановившись у дома, который указал Торий Ильдасович, Шрам ещё некоторое время сидел в машине. В боевое состояние он ввел себя за доли секунды, но разработка схемы действий требовала более длительного времени. Окна квартиры на первом этаже были темны. Но вот пробился какой-то слабый лучик света, и этого было достаточно, чтобы понять - внутри кто-то есть, а сами окна занавешены плотными шторами. Окна находились в двух метрах над землей и на них виднелись решетки. Штурм этим путем отпадал.
Покинув машину, Коростылев решил посмотреть на парадный вход в это нацистское гнездо. И как только Тихон вошел в подъезд, нужная ему дверь распахнулась. Одного взгляда Шраму хватило чтобы проанализировать ситуацию. Двое дюжих молодцев вели третьего, в котором Коростылев узнал конопатого налетчика. Его руки были заведены за спину. Наручники.
Мгновение - и Коростылев, преодолев в прыжке несколько метров, свалил одного их конвоиров, познакомив его живот со своим ботинком. Второй даже не успел среагировать, как получил ребром ладони по шее, и больше не шевелился.
– Беги!
– Шепнул Шрам рыжему мафиози. Тому не надо было повторять дважды.
Парня как ветром сдуло. Лишь хлопнула дверь подъезда.
Путь внутрь был свободен. Но нет. На Тихона смотрел ствол автомата. Его держал худощавый боевик, как видно привратник. Коростылев начал поднимать руки и внезапно, ударом ноги, отбил оружие в сторону. Парень дал очередь, но она прошла не задев никого, а Шрам уже парализовал стрелявшего.
Подхватив автомат, Тихон ринулся внутрь. При виде вооруженного чужака, да ещё и после стрельбы, среди работников пера и слова, в изобилии обретавшихся в этой квартире, поднялась паника.