Могила для горбатого
Шрифт:
И Нечистый подробно изложил свой план действий.
17
Деваться супругам было некуда. Как ни крути, а домой все-таки придется возвращаться. На следующий день ближе к обеду они отправились восвояси. По указанию Нечистого супруги не взяли с собой ни валюту, ни продукты, ни какие-либо другие вещи, которые могли бы служить уликами, свидетельствующими о причастности их к грабежам. Зойка отчаянно трусила, поэтому первого в дом отправила супруга. Сама же Долженкова осталась в проулке и издали наблюдала за тем, как Сашка удаляется
Шиляев напротив страха не испытывал. Уверенность в своей неуязвимости в него вселяли вчерашние посулы Нечистого и недавно вспрыснутая в вену доза героина. После долгого сидения на "ханке" от "геры" он сейчас испытывал необычайные ощущения. Дороги, заборы и свешивающиеся через них на улицу ветви фруктовых деревьев казались ему расплывчатыми, волнистыми и сам он, будто не шел, а плыл по тихой спокойной реке с райскими садами по берегам. Казалось, ничто не сможет разрушить этот чудесный дивный мир наркомана.
Сашка вошел в калитку. Ступая по "зеленой лужайке", приблизился к дому. Халупа казалась ему дворцом, увитым плющем. Где-то рядом журчала вода, пели птицы. Дворец и не должен быть забитым мебелью. Его чопорные со строгими линиями залы встретили Шиляева тишиной, прохладой, покоем. Царское ложе манило прилечь, понежиться в хрустящей, пахнущей свежестью постели.
Сашка ступил в следующую комнату… И тут его неожиданно схватили две пары сильных рук, сбили с ног и придавили крепким коленом к пыльному, заплеванному и усеянному окурками полу.
— Попался, голубчик! — раздался над головой насмешливый мужской голос. — Давненько мы тебя поджидаем!
За спиной на запястьях сухо щелкнули наручники и его рывком поставили на ноги. Двое здоровенных оперативников в "гражданке" с любопытством разглядывали Шиляева. По поручению Шатохина ребята караулили Сашку у него дома со вчерашнего утра. И вот, в конце концов, в их сети попалась птичка.
А в глазах Шиляева мир померк, рухнул, превратился в руины. Он наконец-то осознал, что вляпался в дерьмо по самые уши, и вытащить его из этой выгребной ямы уже никто не сможет.
Зойка, увидев как закованного в наручники супруга, вывели из калитки и посадили в неизвестно откуда взявшуюся машину, в панике кинулась к Нечистому.
По своей натуре Долженкова не была ни коварной, ни злой. Ее мучила совесть. Зойка горько сожалела о том, что проболталась Нечистому о старушкиных иконах. Дура пьяная расхвасталась. Как же так она могла на старушку "навести"? Слава Богу, та жива осталась. А ведь, Клавдия Павловна теткой ей доводится. От нее она видела только хорошее. С детьми ее дружила Таней и Олегом. Танька ровесница Зойки, а Олег на год моложе. Поздно тетя Клава их родила. От первого мужа детей у нее не было. А вот Серебряков сразу двоих подарил. Хороший дед был душевный. В детстве Долженкова неделями пропадала у Серебряковых дома. До сих пор она с теплом вспоминает те субботние вечера, когда после бани, они впятером (приходили еще дети Чугуновых Игорь и Света) забирались на настоящую русскую печь, задергивали занавесочку и до поздней ночи травили анекдоты и рассказывали страшилки. А сколько разных историй сама тетка про иконы рассказывала. Заслушаешься! Как же теперь в глаза-то ей смотреть?..
Увидев на пороге всклоченную Зойку, Нечистый понял все.
— Загребли? — спросил он и шире открыл дверь.
Долженкова кивнула, вошла в коридор, а Алиферов, предварительно выглянув на лестничную площадку, закрыл за ней дверь. Проводив женщину на кухню, достал из холодильника бутылку водки.
— Выпьешь?
Зойка отрицательно покачала головой. Впервые за несколько последних лет она отказывалась от спиртного. Нечистый очень удивился, однако похвалил:
— Правильно. Мозги нам сейчас нужны абсолютно чистые… Говори, как дело было.
Долженкова подробно рассказала о том, как арестовали Шиляева.
Нечистый тоже пить не стал. Он закурил и с мрачным видом произнес:
— Значит, старая очухалась… Вот, что, Зойка, — сказал он после паузы. — Сюда больше не приходи, звонить мне можешь только в случае крайней необходимости. Пацанам тоже сообщи, чтобы сюда ни ногой. Наведете еще ментов на меня. Сама дома пока не появляйся. Перекантуйся где-нибудь пару дней, а я за это время что-нибудь придумаю.
Долженковой почему-то показалось, что Нечистый собирается всех их бросить.
— "Слинять", хочешь? — зло с ненавистью выкрикнула она. — Заварил кашу, а сам в кусты?..
— С чего ты взяла? — удивился бывший "зек".
Зойка сверкнула глазами.
— Чего же ты тогда от всех нас отгораживаешься?
Нечистый не собирался вступать в перебранку с разъяренной бабой.
— Так надо, — сухо сказал он.
— Надо?! — взвилась Зойка. Она испытывала чувство безысходности. — Это ты во всем виноват! Ты потащил нас к тетке за иконами! Из-за тебя, гнида, мы все теперь сядем в тюрьму. Я в милицию пойду! — вдруг воскликнула она в порыве раскаяния. — И расскажу, как все на самом деле было!
— Пойдешь?! — зловеще переспросил Алиферов и, неожиданно схватив Зойку за волосы, с силой ткнул ее лицом в стену. Из разбитого носа и губ женщины на белый кафель брызнула кровь. Нечистый, будто мочалкой размазал Зойкиным лицом кровь на глазурованной плитке и прорычал: — Попробуй мне только карты спутать, стерва! Думаешь, от меня на зоне спрячешься? Я и там тебя достану, падло! И ты до конца дней своих будешь делать то, что я прикажу! Ясно?!..
Зойка была напугана, раздавлена, уничтожена, как личность. Впрочем, от личности в ней давно уже осталось очень мало. Ее правда и раньше били и унижали, но вот так грубо о нее ноги никто не вытирал. Нечистый с силой прижимал ее к стене до тех пор, пока Долженкова не пробормотала:
— Ясно!
И только после этого отпустил. Размазывая по лицу кровь и слезы, она побежала в ванную умываться. Когда Долженкова вышла, Алиферов сунул ей за пазуху семьсот баксов, их с Сашкой доля, и вытолкал из дома.
18
Было так жарко, что работавший в кабинете Шатохина кондиционер плохо справлялся со своими обязанностями — вхолостую гонял по комнате теплый воздух. Однако сидевшему напротив следователя Шиляеву, после душной зловонной камеры, где он просидел полтора часа, здесь было так же легко и свободно, как человеку только что вышедшему из жарко натопленной бани на свежий морозный воздух.