Могила Таме-Тунга
Шрифт:
Сейчас, когда они отправлялись на охоту, бесшумно ступая, готовые замереть при малейшем звуке или стремительно броситься вперед, трудно было определить, кто из них более ловок.
Дожди не прекращались. Запасы пищи таяли с каждым днем. Несмотря на все старания, в мясе завелись черви, орехи тоже гнили, все это пришлось выбрасывать.
Наступил день, когда остался лишь небольшой кусочек полугнилого мяса и несколько кореньев.
С утра Аоро начал собираться на охоту, взял лук и стрелы, Сергей прихватил еще легкое копье, и они отправились вниз по течению ручья, превратившегося за время дождей в бурный поток.
Непрерывные дожди превратили почву в сплошное болото. Воздух был плотным и теплым, точно пар. Сквозь завесу дождя уже за десять шагов ничего нельзя было разобрать. Аоро, шедший впереди, иногда останавливался с поднятой ногой и замирал, зорко осматриваясь по сторонам. В такие моменты Сергей подражал ему во всем, и тогда застывшие фигуры двух людей походили на каменные изваяния.
Друзья спустились вниз по ручью, углубились в лес. В царившем полумраке Сергею чудились головы диковинных зверей. Казалось, они двигались, издавали какие-то звуки. Но стоило подойти поближе — и чудовища превращались в корни деревьев, а головы оказывались глыбами вывороченной земли.
Полдня бродили охотники по лесу, так и не встретив ничего живого. Все было мертво кругом. Сергей ломал голову, куда могли деваться несметные тучи птиц, которые совсем недавно кружились над деревьями. Сейчас они были бы рады самому что ни на есть дрянненькому попугаю… Вдруг Аоро, шедший впереди, стремительно отскочил в сторону. Сергей проделал то же, хотя не видел никакой опасности.
Индеец молча показал на черного муравья величиной с палец, который сидел на ветке впереди них и угрожающе шевелил лапками. Брюшко этого великана заканчивалось длинным острым жалом.
— Рач, — тихо сказал Аоро.
Впоследствии Сергей узнал, что им встретился ядовитый муравей-одиночка — конго.
Измученные поисками, друзья снова вышли на берег ручья. Возвращаться в хижину с пустыми руками не имело никакого смысла: там их подстерегал голод.
— Пусть Саор идет в хижину, — предложил индеец.
Сергей отказался; он не отстанет от Аоро ни на шаг. Не успел Сергей высказать свой отказ, как Аоро чуть слышно щелкнул языком. Это означало: замри, не дыши, не двигайся. Сергей проследил за взглядом Аоро и увидел, как неподалеку, вверх по течению ручья, из сплошной стены зарослей чуть выдвинулся ствол дерева. На его нижних ветвях сидела громадная ящерица. Приподняв плоскую голову, она пристально смотрела на людей. Охотники не двигались. Ящерица соскользнула со ствола на землю и снова застыла. Малейший звук или неосторожное движение могли ее сейчас вспугнуть.
Скосив глаза, Сергей заметил, что Аоро плавно подтягивает лук. Ящерица побежала к ручью. За это время Аоро успел наложить на тетиву стрелу и стал так же плавно растягивать лук. Миг — и стрела впилась в шею животного. Большими прыжками ящерица снова устремилась к дереву. Охотники помчались ей наперерез. Ящерица храбро защищалась, бросилась на людей с широко раскрытой пастью и угрожающим шипением. Но силы были неравны, и вскоре она мертвая лежала у ног охотников.
Сергей впервые видел такую ящерицу, скорее похожую на небольшого крокодила.
— Игуана, — объяснил Аоро, выразительным жестом давая понять, что мясо ящерицы очень вкусное.
Взвалив добычу на плечи, друзья отправились домой. По расчетам Сергея, до хижины оставалось километра два: там, впервые за последние дни, они смогут сытно поесть. В предчувствии этого радостного занятия Сергей так отдался мечтам, что чуть не наскочил на своего товарища. Аоро остановился, поспешно опустив конец палки к земле. Сергей решил, что настала минута отдыха и облегченно вздохнул. Но Аоро вместо того, чтобы присесть, замер и начал тревожно озираться по сторонам.
Сергей подошел к нему поближе. Аоро резко повернулся, прищелкнул языком — не шевелись! — показывая палкой на землю. На мокрой земле отчетливо виднелись следы. Это были следы человека.
Глава 12
Закон джунглей
В этом мире, казалось, царил покой. Но это только так казалось. Вот устремилась ввысь стройная пальма. Она опутана цепкими объятиями лиан. В серую кору впились жадные колючки-рты и неустанно сосут, сосут ее соки. Мощные корни пальмы гонят к вершине все новые и новые запасы живительных соков, но их все меньше и меньше хватает для соцветий и листьев. Темно-зеленые метелки принимают бурый оттенок, вянут, ссыхаются. Скоро, скоро жизнь покинет эту красавицу-пальму. А от воздушных корней лианы-матери отделились и ползут к стоящему рядом дереву тонкие подвижные усики: слабенькие и нежные с виду, они находят силы впиться в кору и сразу же пускают корни. Пройдет немного времени, и стебельки окрепнут, медленно поползут к вершине… Так идет молчаливая битва за пищу, за свет, за воздух.
Здесь особый мир — побеждай слабого; пожирай все, что годится в пищу; погибай сам, если не можешь бороться. Каждый за себя, один — против всех. Таков беспощадный закон джунглей.
Но что это нарушило извечную тишину диких джунглей? Это не крик зверя или птицы, не шум водопада. Это идут, пробираются сквозь чащу самые сильные и самые жестокие существа на земле — люди.
Их много. Они вооружены карабинами, за плечами у каждого ноша, не столь тяжелая, чтобы сгибаться до земли, но и не позволяющая выпрямиться во весь рост. Одежда у всех из плотной ткани, на ногах кожаная обувь и такие же гетры. Головы прикрывают пробковые шлемы с густыми противомоскитными сетками. Впереди идут четыре сильных негра и непрерывно работают мачете, прорубая в чаще тропу. Каждые полчаса их сменяют товарищи — тоже негры, сейчас идущие следом и занятые расчисткой тропы от веток. Еще четыре негра ведут за собой караван из четырнадцати тяжело груженных мулов.
Шествие замыкают белые люди. Это — Железный Капитан, с неизменной трубкой во рту; с ним его преданные товарищи — Руи, Кано и Отега. Следом за ними — Фабиан Зуде, Лоренцо и Антонио. Позади всех плетутся Фесталь и обливающийся потом дон Панчо.
В обязанности последнего входит большая часть ночной охраны лагеря, поэтому он идет налегке. Да и работать толстяк не в состоянии, он моментально устает, и тогда его не подгонишь даже плетью. На лице дона Панчо написаны неимоверные страдания. Он совершенно не выдерживает жары и движений, его багровые щеки, нос, губы распухли от укусов москитов, все тело зудит и чешется. Не помогает ни сетка, ни мазь, которой он натирается каждое утро. Под сеткой он совершенно задыхается, а патентованная мазь вызывает еще больший зуд.
Но страшнее всего для дона Панчо ночь. Все спят, а он должен с карабином в руках оберегать их покой. Пока не наступит смена, а это случается в полночь, дон Панчо дрожит от страха и готов умереть при малейшем шорохе. В ночной мгле то вспыхивают какие-то огоньки, то слышатся чьи-то крадущиеся шаги. Вдруг совсем рядом рявкнет неведомый зверь. В состоянии ли это вынести человек, никогда не бывавший в джунглях? А после всего этого кошмара разве можно по-настоящему заснуть? С каким умилением вспоминает дон Панчо свой уютный угол в сарае. Даже о помойных баках, которые ему приходилось выносить по нескольку раз в день, казавшихся тогда такими ненавистными, он вспоминал сейчас с вожделением.