Могила в подарок
Шрифт:
Я снова взвизгнул и очнулся в дальнем углу своей спальни, свернувшимся в тугой комок как от нестерпимой боли. Мистер навис надо мной и почти осознанно царапнул меня по щеке. Я услышал собственный вскрик и отшатнулся.
Что-то жгло мою кожу. Что-то ледяное, темное, тошнотворное. Я сел, крепко зажмурился, выдавливая из-под век остатки сна, борясь с остатками вампирского яда и дремы, чтобы сосредоточиться на настоящем – и тут жжение разом пропало.
Вот когда меня затрясло по-настоящему. Затрясло от ужаса.
Натыкаясь в темноте на предметы, я сполз в лабораторию. Мистер не отставал от меня ни на шаг. В лаборатории было холодно. Темно и холодно. Расшвыривая все на пути направо и налево, шатаясь, добрался я до заделанного в пол магического круга. Всхлипывая, бросился я в круг, непослушными пальцами ощупал все медное кольцо, убедившись, что я действительно внутри него, и приказал кругу замкнуться. Он сопротивлялся, и мне пришлось постараться сильнее, пока он, наконец, не замкнулся вокруг меня невидимой стеной.
А потом я свернулся калачиком на боку и разревелся как маленький.
Мистер побродил вокруг меня; рокочущее мурлыканье его успокаивало и ободряло разом. Потом я услышал, как котяра запрыгнул на рабочий стол, а с него – на одну из полок. Его пушистая тень нависла над светлеющим в темноте пятном черепа. Оранжевый свет вытек из кошачьей пасти и втянулся в глазницы черепа, который незамедлительно повернулся ко мне.
– Гарри, – негромко, серьезно окликнул меня Боб. – Гарри, ты меня слышишь?
Не переставая дрожать, я поднял голову – я был отчаянно рад слышать знакомый голос.
– Гарри, – все так же тихо произнес Боб. – Я видел это, Гарри. Мне кажется, я знаю, что охотится на Малона и остальных. Мне кажется, я знаю, как оно это делает. Я пытался помочь тебе, но ты не просыпался.
Мысли мои в замешательстве роились в голове.
– Что? – тупо спросил я. Даже это слово вырвалось у меня жалким всхлипом. – О чем это ты?
– Извини, Гарри, – череп помолчал, и хотя выражение его костяной физиономии не изменилось, он почему-то показался мне всерьез встревоженным. – Мне кажется, я знаю, что именно только что пыталось пожрать тебя.
Глава восемнадцатая
– Пожрать меня? – прошептал я. – Я… я не понимаю.
– Эта тварь, за которой ты охотишься – так мне кажется. Кошмар. Мне кажется, она была здесь.
– Кошмар, – повторил я. Потом устало опустил голову и закрыл глаза. – Боб, я не могу… что-то мысли путаются. Что вообще происходит?
– Ну, в общем, так: ты пришел часов пять назад, в стельку обдолбанный вампирской слюной – все время лопотал как безумный. Кажется, ты не понимал даже, что в Мистере сижу я. Ты это хоть помнишь?
– Угу… немного.
– Что случилось?
Я поведал Бобу свои приключения с Кайли и Келли. Поговорив, я почувствовал себя лучше: голова перестала кружиться, да и мутило меньше. Сердце потихоньку замедляло биение – во всяком случае, пульс у меня теперь был уже помедленнее, чем у загнанного кролика.
– Зловещая история, – заметил Боб. – Должно быть, это для них чертовски важно, если они рискнули провернуть это вот так, при солнечном свете. Даже в специально оборудованном автобусе.
– Это я и сам понимаю, Боб, – сказал я и провел рукой по лицу.
– Тебе получше?
– Ну… пожалуй, да.
– По потусторонним меркам тебя потрошили от души. Хорошо еще, ты начал кричать. Я прибежал как мог быстрее, но ты никак не хотел просыпаться. Я думаю, это все яд.
Я уселся, скрестив ноги; из круга я, правда, не вылезал.
– Я помню, мне приснился сон. Бог мой, ну и ужас, – все внутри меня снова сжалось при одном только воспоминании, и я снова задрожал. – Я пытался изменить его, но не был готов к такому. У меня ничего не вышло.
– Сон, – задумчиво повторил Боб. – Да, все сходится.
– Сходится? – переспросил я.
– Еще как, – подтвердил Боб.
Я тряхнул головой, уперся локтями в колени и устало опустил голову на руки. Вся эта история достала меня по самое по это. Пусть кто-нибудь другой разбирается. А мне лучше уехать.
– Значит, на меня набросился дух?
– Ага.
Я покачал головой.
– Бессмыслица какая-то выходит. И как он все-таки миновал порог?
– Не настолько уж твой порог такой неприступный, мистер Холостяк.
Я набрался храбрости сурово набычиться.
– Ну, не порог, так обереги. Я заговорил все окна и двери от непрошеного вторжения. И зеркал, которые он мог бы использовать для этого, в доме тоже нет.
Если бы у Боба имелись руки, он наверняка потирал бы их сейчас.
– Вот именно, – воскликнул он. – Вот именно!
Мой желудок снова сжался, а руки задрожали так сильно, что мне пришлось сцепить пальцы. Я ощущал себя забившимся в угол, ревущим как малое дитя, забыв об остатках достоинства. Больше всего мне хотелось залезть в какую-нибудь узкую щель и закупорить за собой вход. Я судорожно сглотнул.
– Он… он никак не мог добраться до меня, если ты это хочешь сказать. Он никак не мог пересечь установленные мной границы.
Боб кивнул; глаза его возбужденно горели.
– Вот именно. Ты сам к нему вышел.
– Пока спал, что ли?
– Да, да, да! – захлебнулся Боб. – Теперь-то все сходится – да ты что, сам не видишь?
– Не совсем.
– Сны, – пояснил череп. – Когда смертные видят сны, могут происходить самые странные вещи. А когда что-то снится чародею, все может быть еще причудливее. Порой сны могут оказаться настолько интенсивными, что создают свой собственный мир – маленький, временный, но все-таки мир. Этакий пузырь в Небывальщине. Помнишь, ты сам говорил мне, что призрак Агаты Хэгглторн был достаточно силен, чтобы обладать собственными владениями в Небывальщине.