Могильщики талантов
Шрифт:
«Мюнхенская пивная» расположилась в подвале соседнего дома. Алексей видел вывеску, но внимания не обратил. Когда-то это был пафосный погребок, но невидимая рука рынка заменила оригинальные немецкие пива на не менее оригинальные российские, только по доступным для российского потребителя ценам. Баварские колбаски по мановению всемогущей руки превратились в охотничьи, а тушёная капуста — в картофель-фри. Также в меню появилась отварная картошка с селёдкой и пять видов водки. От такого ассортимента Гитлер с Рёмом и Герингом, проведя долгие часы в жарких спорах, не пошли бы свергать диктатора Баварии, а устроили в Петрограде ещё одну революцию.
Обшарпанные столы и массивные скамьи были сделаны из толстых сосновых досок, которые придавали пивной дореволюционный питерский вид. Даже полинялые германские плакаты выглядели настолько обездоленными, что бюргеров и фрау на них хотелось обнять и плакать. Всё было как после Версальского договора и многолетних выплат контрибуции. Неудивительно, что кабак облюбовала окрестная богема, обожающая упадок и разруху. Как личинка мухи ест исключительно гнилое мясо, ибо лишь оно поддаётся выделяемому пищеварительному соку, так и богема способна комфортно себя чувствовать только в разлагающейся среде.
Студент в засаленном фартуке кёльнера принёс по сто грамм шнапса «Гладь озёр» и кружки с разливным «Невским».
— За знакомство! — поднял тост автор из Таллина.
Выпили по полтиннику. Игорь вполне официально заявил:
— Теперь работаешь с Алексеем. Он человек опытный, в криминале разбирается. Если что понадобится, он тебе со знанием дела подскажет.
— Превосходно, будем сотрудничать, — выбирать автору не приходилось. — А что случилось с Плоткиным?
— Убили Веню, — веско оповестил Григорий. — Забили на улице молотком.
— Вы это серьёзно?
Игорь подтвердил.
У автора вытянулось лицо.
— Предлагаю не чокаясь.
«Нехило они тут обедают, — оторопел Астролягов, заливая водку пивом. — Чувствуется сплочённый коллектив».
— Кто, за что? — Михаилу не терпелось увезти в Таллин горячие новости и там поделиться с другими писателями, чтобы прослыть на какое-то время сведущим человеком, вхожим в узкие издательские круги.
— Пока неизвестно, случилось буквально позавчера.
— Криминальная столица.
— У нас в этом плане не криминальная столица, — Игорь кинулся защищать родной город. — Всех издателей гасят в Москве. Гендиректора «Фолиума» грохнули в девяносто седьмом. Потом главу издательского дома «Новое время».
— Нет, этого раньше, — возразил Григорий. — А в «Дрофе» вообще трёх директоров отстреляли. Но там за учебники рубились, это понятно. Дети — цветы жизни, а учить детей — святое дело. За святое дело и жизни не жалко, особенно, чужой. Тем более, столько денег от государства на выпуск бесплатных учебников миллионными тиражами максают каждый год.
— В девяносто пятом застрелили гендиректора издательства «Русские раритеты», — вставил Астролягов, который делал об этом репортаж.
— Ну, ты вспомнил! — ухмыльнулся Григорий. — Тогда же главу челябинского «Русского дома» завалили, когда он в Магнитогорск поехал. Не спасла челябинская суровость от магнитогорских пацанов.
На этом заказали ещё по пиву. И ещё по полтиннику шнапса.
«Вот и пообедал, — примирился Алексей. — Водка — мясо, пиво — хлеб, будем делать бутерброды».
— Вениамин получал какие-нибудь звонки с угрозами или письма? — настаивал автор.
«Расспрашивает как бывший мент. Вот так выпиваешь и не знаешь, с кем сидишь, — забеспокоился Астролягов и сообразил. — Он же детективщик!»
— Мы получаем много оскорблений по электронной почте, — смиренно промолвил Игорь. — А также в социальных сетях, кто там тусуется. Писатели-неудачники не упускают возможность оскорбить сотрудника издательства, если посчастливится на него напасть.
— МТА не забывают врубать каломёт при случае, — по Григорию было заметно, что в соцсетях он проводит много времени.
Автор из Таллина засомневался.
— Это интернет, там могут кого угодно послать. Хейтеры есть у всех более-менее известных личностей. Они могут забурлить, если у них начнёт подгорать после острого коммента или провокационного поста, но чтобы выследить и убить…
— Это ты сказал, — Григорий сурово глядел автору в глаза мутным взором.
— Что я сказал-то? — испугался Михаил.
— Что Веню Плотникова замочил молодой талантливый автор. Раньше мы эту версию не рассматривали.
— Ну, я же писатель, — загордился Михаил.
Подняли тост за творческих людей. Заказали ещё шнапса. Потом выпили за публикации. Потом, почему-то не чокаясь, за издателей.
— Если директоров убивали за деньги, то редакторов за дело, — заявил с пьяным ожесточением Игорь. — И убили, наверное, нас несчётно.
— Редакторов никто не считает, кому это нужно? — пожал плечами Григорий. — Одного грохнули, другого наняли, делов-то. Редакторов и верстальщиков как грязи. Больше только корректоров.
— А писателей? — спросил автор из Таллина.
— Ну, ты сказанул! — заржали сотрудники «Напалма», и Алексей почувствовал себя в своём коллективе.
В пивной просидели два с лишком часа, но о трудовой дисциплине никто не думал, как не думали о заветах гендиректора не бухать с писателями и прочей начальственной чесотне. Пьяного автора проводили до Пушкинской и расстались под вздохи печали о павшем сотруднике.
— Он, наверное, искренне жалеет Плотникова? — пробормотал Астролягов, пока шли в издательство.