Могущество
Шрифт:
Слово не находилось, и аромат не поддавался определению: сладкий, но резкий, непонятный.
— Это гвоздика, — подсказала Мелани все еще принюхивающейся Кэсси. — Запах с историей. Все колонисты жгли гвоздичные свечи.
— Вот оно что! — Наверное, поэтому запах показался ей таким знакомым. Видимо, бабушка жгла гвоздичные свечи: она же любила все старообрядное. И Кэсси вдруг осенило, она поняла, какое женское качество ей хочется восславить. — Вдохновение, — произнесла она. — Это воображение… или что-то типа озарения. Когда бабушка помогала мне мастерить костюм музы для Хеллоуина, она сказала, что предназначение
Речь оказалась вовсе не запланированной, поэтому, договорив, Кэсси смущенно потупила взор. «Я же спички не взяла», — вспомнила девушка, но неожиданно на нее снизошло вдохновение. Она сложила руки над фитилем домиком — так же, как до этого сделала Фэй, — и представила огонь, яркое пылающее пламя; потом подтолкнула сознание — так же, как до этого сделала с доберманом и Шоном. И опять почувствовала, как сила вышла из нее мощно и жарко, подобно ударной волне горячего воздуха, вышла и обступила маленький фитилек, из которого неожиданно высекся огонь такой силы, что ей пришлось отдернуть руку, чтобы не обжечься.
— Вот так — с помощью одной лишь идеи, — произнесла она в легком смятении от собственных фокусов, капнула воском на дорогу и установила синюю свечу. Подруги смотрели на нее, разинув рты и глаза, все, кроме Фэй, чьи глаза, напротив, прищурились и затуманились сильнее обычного.
Дебора ухмыльнулась:
— Похоже, у нас тут еще один поджигатель завелся, — сказала она.
Фэй эта история развлекала все меньше.
— Ух, фиолетовый, — слегка передернувшись, произнесла Диана и достала из мешка бледно-сиреневую красоту.
— Мой, мой. Кэсси, расскажешь потом, как ты это сделала? Ладно, продолжим ритуал. Просто хотелось бы понять, — прошелестела Лорел и посмотрела на свою свечку. — Не знаю, как вместить в одно слово то, что мне хочется выразить, — произнесла она. — Я хочу отметить осознанность при общении с окружающим миром: что-то типа взаимосвязанности всего земного. Мы — часть земли и должны заботиться обо всем, что тут есть.
— Может, сочувствие? — тихо предложила Мелани. — Мне кажется, это может подойти.
— Да, мне нравится. Сочувствие, — Лорел зажгла фиолетовую свечу.
— Чем она так пахнет? — тихо спросила Сюзан, когда Лорел вставила свою свечку между синей и красной, завершая тем самым круг радуги.
— У нее сладкий цветочный аромат, видимо, подразумевается гиацинт, — шепнула ей Лорел.
— Подождите, — опомнилась Кэсси. — Если фиолетовая свеча идет сюда, то куда же встанет Дианина свеча? У тебя что, не будет своей свечки?! — Она страшно расстроилась за подругу; ей хотелось, чтобы той тоже досталась свеча и место в круге.
— Конечно, будет. Белый идет в середину, и, кроме как мне, больше поставить его туда некому.
«Вот и прекрасно», — думала Кэсси, наблюдая за тем, как Диана достает из мешка белую свечу с ароматом ванили и берет ее в руку. Диана олицетворяла белый так же бесспорно, как Фэй — красный.
Белый воплотился и в слове, предложенном златовлаской.
— Чистота, — просто сказала она, зажгла свечу без выкрутасов — с помощью спички — и, вытянув руку, поставила ее в центр круга. Предложи это качество кто угодно другой, он рисковал бы показаться как минимум нелепым, но весь вид Дианы, казалось, олицетворял названную ею добродетель: она выглядела как земная инкарнация чистоты: красивое лицо в отблесках свечей, шелковистые пряди невообразимого цвета, ниспадающие на землю. Все ее существо дышало серьезностью и прямотой. И когда она сказала «чистота», она имела в виду именно ее, и никто, включая Фэй, не осмелился хихикнуть.
Круг свечей завораживал: семь язычков пламени танцевали в ночном воздухе, семь ароматов смешивались в одну потрясающе затейливую гамму. Маленькие легкие вихри, казалось, раскрывались нотками корицы, свежестью сосны, терпкостью лимона.
— Страсть, красота, смелость, мудрость, вдохновение, сочувствие и чистота, — перечислила Лорел, указывая по очереди на каждую свечку и называя качество, которое она олицетворяла.
— Пусть у всех у нас… — подсказала Диана, слегка подталкивая Фэй локтем.
— Пусть у всех у нас будут все они, — закончила Фэй. — Земля, вода, огонь, воздух, придите в свидетели. В принципе, они у нас и так все есть, — добавила черногривая, осматривая сияющий круг с удовлетворенной улыбкой. Лорел, отделенная от Кэсси пламенем свечей, подмигнула ей красно-желтыми огоньками, и Кэсси ответила ей тем же.
— Во всяком случае, если нас пересчитать, то получится, что они действительно у нас уже все имеются, — произнесла Дебора и улыбнулась. Диана тоже едва заметно улыбнулась. Потом начался радостный обмен искрящимися улыбками, заставивший Кэсси почувствовать, что все они являлись частью чего-то несоизмеримо большего. Каждая девушка внесла свой важный вклад в общее устремление, и вместе они олицетворяли намного больше, чем просто набор названных женских качеств.
— И так они должны гореть целую ночь, — произнесла Мелани, указывая на свечи.
— А что, если кто-нибудь на них наступит или наедет? — прагматично предположила Сюзан.
— Думаю, главное, чтобы это не случилось при нас, — решила Диана. — Постойте, я хотела, чтобы мы еще кое-что проделали. Это не часть ритуала Гекаты, но тоже древний греческий обряд, называемый арретофория. Он переводится как праздник доверия, — Златовласка снова взялась за белую сумку. — Этот обряд совершался жрицами Афины. Проходит он так: один из старших членов группы — в данном случае я — передает ларчик самому юному члену группы — в данном случае тебе, Кэсси. Ты должна пойти и схоронить шкатулку, не заглядывая внутрь. По замыслу ты должна пройти темный путь, полный тревог и опасностей, но, думаю, Ник прав, и лучше сделать это где-нибудь поблизости. Просто сойди с дороги и закопай ее.
— И все? — Кэсси взглянула на ларчик, полученный ею из рук Дианы. По светлой деревянной поверхности шла искусная резьба в виде крохотных пчел, медведей и рыб. В шкатулке что-то позвякивало. — Просто закопать?
— Просто закопать, — подтвердила Диана и передала Кэсси последний предмет из прежде богатого содержимого белой холщовой сумки: им оказался маленький совок. — Суть обряда заключается в том, чтобы ты не открывала шкатулку. Поэтому-то он и называется «праздник доверия»: так древнегреческие жрицы воспевали доверие, ответственность и дружбу. Настанет день, мы вернемся и отроем наш клад.