Мои дороги. Тибет
Шрифт:
В номере мы расположились втроем – я, австриец Пауль и люксембуржец Марк. Пауль был настоящим полиглотом и мои девять языком блекли на фоне его познаний. Мы проспорили до ночи на тему жестокостей китайской оккупации Тибета и в два часа ночи впали в забытье, после жаркого спора. На утро пришлось умываться прямо из непременных для каждого китайского отеля термосов. В китайском отеле может не быть душа и туалета, стекол на окнах в морозную пору, но
Глава IV Путь на Лхасу
К полвторого мы выдвинулись в направлении Ньялама. Полчаса наши джипы медленно ползли вслед за непальскими «Татами» по серпантину дороги на Дзамму. Город был как бы поделен на 4 разных уровня, соединенных серпантином дороги. Китайцы попадались чаще, чем тибетцы, которые, либо праздно шатались по улицам, либо тибетскиe женщины, за переноской тяжеленых камней на строительстве дороги. Строительством занимались в основном подростки, при чем девочки, которые, по-видимому, отличались большей выносливостью. Когда машины, наконец, выбрались из города, взору открылась дорога потрясающей красоты и такой же узости. Она была буквально вырублена в заросших ельником скалах, из многих расщелин сбегали ручейки маленьких водопадов, искрящихся на солнце. По левую сторону зияла пропасть, тоже поросшая ельником, с рекой на самом дне ущелья, текущей в сторону Кодари. Почти все сидевшие в джипах и автобусе со стороны пропасти невольно повернули головы в противоположную сторону. Мне тоже было жутко смотреть вниз, на разверзшиеся 2000 метров в нескольких сантиметрах от левых колес. От защитной рельсы не было и следа. Движение в этих местах останавливается незадолго до наступления темноты, так как езда по неосвещенному серпантину дороги, кишащей выбоинами и оползнями равноценна самоубийству. Да и днем, пожалуй, тоже. Наш водитель гнал машину со скоростью 40-50 км/ч, как будто у него был на борту радар, предсказывающий появление очередного грузовика из-за поворота на дороге, где разъехаться даже 2-м легковым машинам было невозможно. Каждый разъезд занимал минут 10 маневрирования с каждой стороны, с выездом одного из колес прямо над пропастью. За последние несколько лет я наездил многие тысячи километров по горным дорогам Коста-Рики, Панамы, Колумбии и Боливии, но так как в этот раз мои нервы не щекотала ни одна из тех дорог. Через, примерно, час мы оказались в Ньяламе, где мы сперва остановились на заправке, а потом на обед. Там же мы увидели первый раз яков, с заплетенными в гривах и хвостах синими и красными лентами.
Яки обычно обитают на высотах от 2000 до 4000 метров и ниже не попадаются. Зато на меньших высотах попадаются гибриды яков с обычными коровами, у которых гораздо короче шерсть и походят они больше на обычную корову, только более волосатую. В ресторан, выбранный нашим проводником, я не пошел, так как по опыту знал, что проводники обычно приводят в очень дешевые и плохие рестораны, где туристам объявляют тройную, как минимум, цену, за что потом платят комиссионные проводнику. Для этой цели в таких ресторанах имеются 2 отдельных меню; одно на английском с раздутыми до смешного ценами, другое на тибетском и китайском языках – с нормальными. Такая система встречалась на протяжении всей дороги до Лхасы. У туристов обычно почти нет выбора, так как ресторанчиков в таких деревнях очень мало и все они работают с тем или иным проводником, и на отрез отказываются кормить по нормальным ценам, зная, что каждый день будут подвозить новых туристов. В придачу ко всему еда была гнусного качества, поэтому 6 дней по дороге в Лхасу пришлось поголодать. Продуктовые магазины, расположенные по соседству с ресторанами, тоже использовали ситуацию в свою пользу, заламывая трех-четырех кратную цену, утомленным некачественной едой туристам. Большинство владельцев магазинов – китайцы, ресторанчиками в основном же заправляют тибетцы. Непременный атрибут каждого тибетского ресторана – это портреты последних 3-х Панчен-лам, вторых в тибетско-буддисткой иерархии после Далай-ламы. Далай-лама ни на каких портретах не присутствует и даже вообще не упоминается, особенно официальными лицами. «Враг народа», сбежавший в самом начале китайской оккупации Тибета в начале 50-х годов, проживает теперь в Дарамсале, в Индии, и с тех пор не ступал на землю Тибета. Зато Панчен-ламы, с тех пор были абсолютно лояльными новому режиму и теперь их портреты украшают стены жилищ каждого тибетца.
Конец ознакомительного фрагмента.