Мои неотразимые гадюки. Книга 3
Шрифт:
– Дед, ты чего его на шее таскаешь? Примериваешься пошить воротник?
Крысёнок тревожно зачирикал, сунув нос в самое ухо старого манипулятора.
– Не обращай внимания, – поморщившись, посоветовал ему дед и поскрёб ухо: – Он у нас так шутит. Мы вот терпим, и тебе придётся.
– Придётся? – переспросил Гнер, покосившись на нелепого зверёныша. – Вы что, и этих… в систему включили.
– А ты что, крыс боишься? – обрадовался Дон шансу поддеть арма.
– А ты что, вообще ничего не боишься? – насмешливо уточнил тот, как бы невзначай собрав пальцы в пудовые кулаки.
Они
До стены дошкандыбали неожиданно быстро и дружно. Однако на месте дружить стало труднее. Армы моментально вцепились в какой-то канализационный люк у самой скалы – Дон его даже не заметил. А девчонки и не желали замечать, облизываясь на заманчиво полуприкрытый вход в тоннель. Дамам нетерпелось, но армам было начхать, и они взялись отковыривать этот дурацкий люк. Естественно отковыряли – дурное дело для придурков всегда под рукой.
– Глянуть бы, куда он ведёт, – размечтался Фуф, заглядывая вглубь тёмного колодца, уходящего вертикально вниз.
Тот был идеально круглый и достаточно широкий, чтобы армы не цеплялись за стенки плечами. А вот лесенка, пришпиленная к стене, с виду поразительно хлипкая, хотя и отлично сохранилась.
– Факелы есть, – многозначительно уставился на командира Гоб.
– Дон, что скажешь? – честно поинтересовался Гнер мнением стабилизатора.
– Что, если вы туда залезете, девчонки захлопнут крышку и накидают сверху камней. Или посадят Троцкого.
– Пожалуй, – усмехнулся Гнер и нырнул башкой в колодец: – Может, что-нибудь разгляжу, если глаза попривыкнут.
Рядом пристроился лихо соскочивший с деда крысёнок. Он свесился в дырку чуть ли не целиком и тревожно запищал, вытаращив глазёнки да вздыбив шёрстку.
– Ладно, – разочарованно вздохнул Гнер, – в другой раз. А то Гортензия сейчас в драку полезет. Смотри, как ей не терпится затащить нас по ту сторону стены.
Мадам и впрямь вся истанцевалась в нетерпении: и в своём, и в том, что распространяли вокруг себя щупы. Девчонки уже выцыганили у Тарьяса пару факелов и готовились стартовать в тёмноту – после межконтинентального туннеля им любая кишка не задница. «Эрудит» выдвинул предположение, что этот лаз изначально природный. Скалу-то предки пообтесали, а вот полости-пещеры, что в ней торчали испокон, заделывать поленились. Или нарочно решили использовать, для чего позатыкали люками, сливающимися со скальной породой. Один такой обнаружил Гоб шагах в тридцати слева на высоте не меньше десятка метров. Вряд ли кому-нибудь могло понадобиться пробивать его там нарочно. Тут уж и Дону стало любопытно глянуть на внутренности высотной пещеры Алладина, но тот люк был наглухо запечатан.
Жаль, что научно-исследовательская работа в системе ведётся из рук вон плохо – Дон сам невеликий её поклонник. Встревает эпизодически где-нибудь чего-нибудь расковырять. А систематически его хрен затянешь трудиться. У него, небось, система не научно-исследовательская, а захватническая с элементами хозяйственной. Вот и следует следовать, куда нацелились. А всё-таки интересно: вдруг в этих пещерах такое, что ого-го? Обживётся, обязательно наведается.
Глава 9
Жизнь постепенно разворачивается к манипулятору фасадом,
не столь плачевным, как её тылы
Люк пещеры, открывающей доступ в святая святых, когда-то съехал в сторону, оставив вход открытым нараспашку. Троцкий вклинился в него, цепляясь броней, и потопал вперёд. Остальные втягивались за живым бронированным щитом, распределив факелы и грагов: те, если обрадуются или занервничают, размажут двуногих товарищей по тщательно выглаженным стенкам длинной пещеры. Нереально грустно сдохнуть по пустякам в двух шагах от цели.
Впрочем, уже через полсотни метров они оказались в большом гулком зале. Буквально протиснулись в него, как в бутылку через узкое горлышко. Правда, бутылкой это не назвать – скорей, горшком, вылепленным с бодуна слепошарым горшечником, у которого из плеч торчат две левых ноги. Налицо доказательство гипотезы природного происхождения: зал был не прямоугольным, не овальным и не любым другим правильным. Больше всего он напоминал кривую морковку, в которую они залезли со стороны черенка.
– Чего-то предки тут не того понарыли, – горевал по недотёпам из прошлого Тарьяс. – Сплошные повороты да загогулины. И пол гуляет вверх-вниз. Их прямо ходить не учили?
– А они и не рыли, – поучал его дед. – Это обычная пещера, соединенная где-то там впереди с другой. Таких в горах полно. Думаю, предкам они были вообще без надобности. Но раз уж подвернулись под руку, их превратили в проходы. Смотри, стенки просто пообтесали чуток. Потому они и гуляют в ширину да высоту – то больше, то меньше. А пол не просто гуляет – он всё время опускается ниже.
– Не заметила, – озадаченно уставилась под ноги Даслана. – Кажется, как шли, так и идём.
– Мы спускаемся вниз, – подтвердил Гнер, как бы случайно оказавшись рядом с Граничной на руках. – На поверхность выйдем значительно ниже уровня стены.
– А если там вход запечатан? – поёжилась Даслана.
– Звери же ходят. Вот и мы пройдём – нравоучительно указала Граничка великовозрастной дурынде под усмешку Гнера.
– Тебе не кажется, что скоро твоей шее станет легче ровно на один хомут? – прилипнув к правой руке, ласково проворковала Лэйра в ухо стабилизатора.
– Поклянись, – шёпотом потребовал он. – Не корми меня несбыточными мечтами. Сердце не выдержит такого облома.
– Выдержит, – пообещала Лэти, повиснув на левом локте. – Потому что у тебя нет сердца. У тебя в груди насосная станция, а в башке локаторная. И калькулятор.