Мои питомцы и другие звери
Шрифт:
У многих животных существуют семейные традиции: сообща освобождать кишечник и мочевой пузырь. Другие хоть и не заботятся об одновременности этих процедур, но устраивают общественные туалеты и постоянно пользуются ими, не загрязняя свои жилые или охотничьи участки.
Самые крупные кошки Северной Америки — пумы — настоящих туалетов не имеют, но, совершая регулярный обход своих владений, оставляют свои «визитные карточки» на их границах в наиболее заметных местах: у одиноко стоящих старых деревьев, у крупных камней и скал, на пересечении звериных троп, в распадках и на горных перевалах — в общем, в таких местах, которые привлекут внимание и которые трудно миновать. Все пумы, живущие по соседству, попадая в такие места, тщательно изучают пахучие «объявления» и тоже оставляют весточку о себе. Этот обычай позволяет таким отшельникам, как необщительные
Среди животных владельцами общих туалетов бывают выдры, считающиеся очень чистоплотными созданиями. Зверьки устраивают свои уборные по берегам озер и рек, чаще всего — на песчаных пляжах. Выдры лапками сгребают холмик высотой 10–12 сантиметров и пользуются им как унитазом. Если берега поросли травой, под туалет можно использовать любой бугорок, небольшой камень или пенек. На песчаной косе площадью в четыре — восемь квадратных метров могут находиться десятки унитазов. Обычно одним туалетом пользуются несколько членов одной или нескольких семей выдр. Сооруженный однажды унитаз служит многим поколениям зверей.
Уборными пользуются и некоторые копытные животные. В горах Южной Америки обитают дикие ламы — гуанако. Испанским словом «гуано» называют сухой помет птиц и навоз других животных. В уборных этих лам, расположенных на открытых местах, где отсутствуют укрытия и устроить засаду или подкрасться к их семейному стаду невозможно, вырастают высокие кучи коричневых катышей, быстро высыхающих под лучами жаркого солнца. Где бы гуанако ни бродили, для отправления своих естественных потребностей они все вместе ежедневно посещают собственные туалетные участки.
Поведение гуанако — достойный пример для подражания. Правда, использование туалетов не является проявлением истинной чистоплотности лам. Они заводят их для того, чтобы запах помета не привлекал внимания крупных хищников к тем местам, где они сами охотятся или пасутся. Ведь к животным, сосредоточенно чем-то занятым, нетрудно подкрасться и напасть на них.
Ленивцы не только не заводят туалетов, а стараются каждый раз испражняться на новом месте, но делают это одновременно всей семьей. Среди млекопитающих они самые медлительные существа. Их движения столь неторопливы, что, наблюдая за ними, просто трудно поверить в их целенаправленность. Главным способом защиты от врагов для ленивцев является способность быть незаметными, поэтому движения их замедленны. Запах тоже не помогает наземным хищникам обнаружить ленивцев, так как они живут в кронах высоких деревьев и восходящие потоки воздуха не дают запаху достичь земли.
Не выдают присутствия зверей и их испражнения. У ленивцев необыкновенно большой мочевой пузырь. Они опорожняют его лишь раз в сутки и обычно стараются это делать перед очередным дождем, которого в сельве, где они обитают, долго ждать не приходится. Потоки воды полностью смывают их следы. Еще реже животные освобождают кишечник. Едят они, учитывая, что их пища малокалорийна, совсем немного. Видимо, при замедленном темпе жизни и чрезвычайно малой подвижности расход энергии у ленивцев невелик. Многокамерный желудок и вместительный кишечник позволяют им пять — восемь дней не испытывать потребности освободиться от накопившихся отходов. Когда такая необходимость возникает, у животных появляется повод для продолжительной прогулки. Звери не могут оставлять свои «визитные карточки» под той же веткой, на которой кормятся. Для отправления естественных потребностей они перебираются всей семьей на одно из соседних деревьев, спускаются к его основанию и здесь облегчаются. Эту вылазку они тоже совершают перед очередным тропическим ливнем.
Птицам не приходит в голову устраивать туалеты. Все, кто держал дома пернатых и выпускал их из клеток полетать по комнате, знают, что отучить их оставлять где попало свои «визитные карточки» невозможно. Мудрых попугаев, которые жили у меня по 30 лет и любили коротать время, сидя на моем плече, с большим трудом удалось лишь научить не пачкать мои рубашки. Не желают птицы пользоваться туалетами, зато устроить «ливень» для них не составляет труда. Если человек в начале лета забредет в колонию дроздов, птицы поднимут страшный гвалт и дружно его атакуют, стараясь выдворить со своей территории. При этом дроздам ничего не стоит запачкать вашу одежду. Ну а на птичьи базары, где гнездятся тысячи чаек, в разгар гнездового сезона лучше и не соваться. Птицы способны обрушить на возмутителя покоя такой ливень помета, что от него потом не отмоешься.
Использование экскрементов для того, чтобы «отстреливаться» от врагов, — достаточно распространенное явление. Если вы поймаете не слишком изголодавшегося ужа и рискнете взять его в руки, он, скорее всего, выпустит внушительную порцию белой сметанообразной массы, «благоухающей» чем-то отвратительным, но зато почти наверняка тут же обретет свободу.
Выделение экскрементов в минуту опасности, в том числе при нападении врагов, далеко не всегда осуществляется ради обороны. Вспомните «медвежью болезнь»: острый приступ поноса — одно из характерных проявлений сильного испуга. Такая реакция весьма целесообразна, ведь удирать от врага с переполненным желудком и кишечником труднее, чем налегке. Как индивидуальное средство защиты от хищника оно неэффективно. Но оно действенно, когда выделение помета используется при коллективной обороне и сочетается с другими способами самозащиты или применяется по отношению к человеку. В последнем случае оно действует безотказно. Поэтому у птиц и многих других животных обычное проявление испуга трансформировалось в средство защиты и наследственно закрепилось.
«Ливень» как средство защиты от врагов достаточно эффективен. Невольно снова вспомнишь коров и порадуешься, что у них нет крыльев. Для дроздов, чаек и ряда некоторых других морских птиц и животных это врожденная оборонительная реакция. Учиться этому им не приходится, так же как змеи не обучаются использовать свои ядовитые зубы, а ежи и дикобразы — колючие иглы. Но наиболее умные животные способны самостоятельно додуматься до подобного способа обороны. К таким животным в первую очередь относятся обезьяны.
В Сухуми лет пятьдесят назад был организован институт для разработки способов борьбы с наиболее опасными болезнями человека. Подобные исследования можно проводить только на обезьянах, так как они страдают от тех же заболеваний, что и мы. Поэтому при институте создали обезьяний питомник. Однако в клетках обезьяны размножались плохо, а закупать каждый раз новые партии животных слишком накладно. Поэтому решено было выпустить их на свободу, организовав обезьяний заповедник. Подходящее место нашли в горах, в сорока километрах от Сухуми. Туда выпустили стадо павианов-гамадрилов, а чтобы обезьяны не покидали отведенной им территории и не совершали набегов на сады и посевы местных жителей, их регулярно подкармливали, поэтому стадо находилось вблизи домика смотрителей заповедника. Шум приближающейся машины сулил обезьянам праздник, так как он означал, что из города привезли продукты или приехали гости и животных ждет внеочередное угощение. В ожидании лакомств стадо рассаживалось по ближайшим деревьям, а наиболее храбрые даже забирались на крышу домика смотрителей и свешивались оттуда вниз, заглядывая в крошечные окна. Если же угощение запаздывало, озорники начинали яростно стучать ногами по железной крыше.
Обезьяны заповедника людей не боялись и хорошо знали всех смотрителей, но посторонних сторонились, отбегали в сторону, забирались на деревья, а если назойливый посетитель продолжал их преследовать, стараясь подойти поближе, сверху на него обрушивались порции жидковатого помета.
Руслан — взрослый самец шимпанзе, некогда являвшийся украшением Ленинградского зоопарка, использовал то же оружие, но освоил более эффективный способ его применения. В те годы с ним работал аспирант одного из институтов, изучавших умственные способности обезьян. Руслан был сообразительным, но тягаться с аспирантом все-таки не мог, а тот придумывал для него одно задание труднее другого. Некоторые из них были настолько сложны, что даже после многих попыток Руслану так и не удавалось найти правильного решения, а значит, и получить вознаграждение. Взрослый, уважающий себя самец расценил это как очередное унижение и страшно злился, а чтобы отомстить аспиранту, выпускал в подставленную свою ладонь порцию экскрементов и швырял их в своего мучителя. Руслан научился так молниеносно проделывать эту операцию, что аспирант частенько не успевал выскочить в соседнее помещение и ему приходилось «по техническим причинам» прерывать свои занятия.