Мои поцелуи вкуса крови
Шрифт:
— Мало того, что шуму на всю больницу, так ты еще хочешь и побоище устроить. Боевиков, что ли, насмотрелась? Самое лучшее будет просто тихо исчезнуть. Утром заметят, что пациент ожил, и окажут ему помощь. Мы будем рядом и придем к нему в нужный момент.
— Возьмем его с собой!
— Поздно: на территории объявлена тревога, все бегают как оглашенные. Между прочим, существует такая вещь, как видеонаблюдение. Нас-то, может, и не увидят, а представь себе, заметят на мониторе покойника, который сам по себе куда-то летит. Да и куда мы, по-твоему, его возьмем, в склеп, что ли?
— Я не могу оставить его здесь!
— Сматываемся, пока не поздно! Ему мы тоже сможем помочь, только если останемся живыми… то есть такими, какие мы сейчас.
И странные посетительницы исчезают буквально на глазах, став облачком тумана и вылетев в разбитое окно. В помещении, пол и стены которого покрыты белыми кафельными плитками, остается лишь тот, кто никогда не имел даже отдаленного отношения к проклятому роду фон Штейнбергов.
Прошло еще какое-то время. Какая-то питерская больница
Я — живой! Сева, Тита, Крокодил и другие ребята лежат на полках бледные и холодные, а я тут кайфую. Врач так и сказал: «Можешь считать, второй раз на свет родился». Говорит, десять лет в «скорой» отпахал, а чтобы с такими повреждениями, как у меня, в ящик не сыграть, такое в первый раз видит.
Автобота с охраной прямо вместе с джипом взорвали, это я по телику видел, точнее не видел, а из коридора услышал случайно, сразу врубился, что это про нас. Ну, насчет «кайфую», это я погорячился: в мозгах все плывет, путается, будто в одно рыло ящик паленой водки выжрал. Вроде месяц тут валяюсь, пора бы им и на место встать, а они, зараза, не хотят. Хотя с другой стороны, лучше уж в больнице, чем за забором с колючей проволокой, даже когда весь проводами опутан, как космонавт, и по капельнице в каждой клешне.
Смех смехом, а ведь я единственный, кто после той разборки ласты не склеил. Как дед когда-то пел: «…навеки умолкли веселые хлопцы, в живых я остался один». Классный мужик был, жаль, не уцелел в том пожаре… Стопинг, чего это я несу, какой пожар? Не было никакого пожара, помер дед от старости, когда я еще в школу не ходил, предки сразу после этого и начали квасить по-черному.
Надо же, такую древность помню, а что недавно было, хоть ты тресни. Мужик какой-то приходил, весь прикинутый, на понтах, все чего-то выспрашивал, его потом нянечка погнала: типа, нечего больных волновать. Говорил, с покойным Автоботом у него крутые дела были, так теперь ему все должно отойти — касса, территория…
Потом еще какие-то приперлись, вроде как из ментовки: кто где стоял, кто раньше выстрелил да куда. А меня заклинило, твержу как придурок: «Знать не знаю, ведать не ведаю». Сосед из угловой комнаты так жене отвечал, когда та его донимала, куда зарплату подевал. Мужик с золотой цепью потом опять заявлялся, апельсинов притаранил и все ржал, что я правильные книжки читаю. А сам смотрит, будто укусить хочет, вот уж точно: хомо хомини люпус эст… Блин, откуда я это знаю, мы же в школе латынь не проходили, английский только. Или немецкий? Эраре уманус эст, то есть человеку свойственно ошибаться. Ну вот, опять начинается!..
Еще две тетки постоянно тут торчат, вроде как с материной работы, из женсовета: одна рыжая, симпатичная, другая блондинистая, страшная, как моя жизнь. Йогуртов, зефира в шоколаде и кучу другой вкуснятины натащили, дежурили, пока я в отключке был. Вежливые такие, культурные и смотрят на меня так, будто я их родной сын. А то, что маманю из ихнего института четыре года назад выкинули пинком под зад за пьянку, им вроде как фиолетово… или не в курсе, мало ли что бывает.
А бывало, ночью, ну нипочем не задрыхнуть, день напролет все равно валяешься; открою один глаз потихоньку, а вместо тетки из женсовета классная бабенка, сидит, и глаз не сводит, будто ждет от меня чего. Не рыжая толстуха, а такая цыпочка, что все фотомодели отдыхают, вместо второй бабы — тоже молодая, только странная какая-то, на училку похожа. Дочки им, что ли, помогают? Я потом у нянечки выспрашивал, нет, молчит как партизан, говорит, кроме этих теток, ко мне последний месяц вообще никто не приходил.
Интересно, чего они потом от меня захотят? Просто так никто никому ничего не делает, это жизненное правило я усвоил, когда был совсем мелким еще. Только если они меня на бабки развести надеются, так их нету у меня; что с собой было, тому, понятно, давно ноги приделали. Хотел счет в банке завести как порядочный, так ведь все не до того…
А может, меня и вправду тогда на шоссе по башке кто-то нехило отоварил? Или местный Айболит по приколу у меня в мозгах поковырялся? Они ведь любят опыты над живыми людьми ставить, ни стыда, ни совести нету.
Ладно бы тетки, так ведь еще и псина мерещится. Овчарка, нет, еще крупнее: откроешь глаза, а она на полу лежит и пялится на меня, как человек, стопудово. Я даже поговорить с ней пытался, мол, уйди по-хорошему, мне и без глюков проблем хватает, а она башкой кивает, лыбится, и ни с места. Нет уж, никому об этом рассказывать не стану: нашли лоха — я расколюсь, а они меня в психушку закатают, и хрен когда оттуда выберешься. Никто меня вытаскивать не будет, да и если разобраться, кому я нужен? Маманя, хорошо если просекла, что меня больше месяца как дома нет, Жанка, как с баблом туго, так все, до свидания, ну почему всех баб только деньги интересуют? Катарина никогда бы так со мной не поступила, она не страшилась чужого мнения. Если бы я не уговорил ее уехать, она непременно была бы здесь. Как мне ее не хватает… Вот, блин, опять чужие мысли! Так и до зеленых чертей недолго или до голосов из космоса.
Опять старое кладбище в центре Питера
— Как ты думаешь, скоро он вспомнит, кем является на самом деле? Вдруг жизнь слишком поздно вернулась в его тело?
— Перестань, это же не искусственное дыхание и даже не реанимация. Тогда бы конечно — опоздали чуть-чуть и оживили, но полным дебилом. Да не скрежещи ты клыками, я и сама вся на нервах. Где эти чертовы сигареты? Опять закончились, ну что за жизнь такая!
— Не понимаю, как можно столько курить! Будь я живой, давно бы уже задохнулась. Здесь все пропахло табаком, как в дешевом трактире!..Сюда кто-то идет!
— Сама вижу. Кому что здесь понадобилось в три часа ночи? Ох, сейчас я устрою этим праздношатающимся! Эва, будь другом, приляг к себе… в постельку, ну, как ты всегда это делаешь.
— Тук-тук, народ, к вам можно? Ух ты, крутизна, я прямо готею, то есть в полном отпаде! Гроб, настоящий! А можно полежать, ну хоть на минутку? Ой, какой прикид аутентичный, а кто шил, Гвиневра? Нет, на нее не похоже, Хромой Гоблин, да? А грим — ой, я тащусь — один в один криминальная хроника. А у меня, зато, есть старинный кинжал, настоящий. Хотите, покажу?