Мои путешествия. Следующие 10 лет
Шрифт:
– Нет, у меня другая.
Я видел такую мазь впервые. И достал из лежащей в санях аптечки тюбик с мазью, который Линда дала мне в дорогу.
– Та мазь, которую я вам показал, лучше защищает от обморожения, мозолей и ушибов. Ваша мазь менее эффективна.
Мужчина-ветеринар предложил купить пластиковый флакончик, и я сразу же последовал его совету. После этого двое проверяющих ушли. Формальности позади. Я остался наедине со своими питомцами. И тут же принялся кипятить воду для собачьей похлебки.
Я приспособил жестяную кастрюлю с водой на специальную подставку. Эта подставка была закреплена внутри бачка, в который я налил горючее и поджег его. Пока вода грелась, я присел рядом на солому и посмотрел на небо. Все в звездах. Половина неба по-прежнему наполнена фиолетовыми цветами северного сияния. Чувствуется, как еще сильнее похолодало. Сейчас примерно около сорока градусов мороза.
Собачки лежали в своих драповых пальтишках парами, прижавшись друг к другу. Мало кто из них дремал. Они терпеливо ждали еду.
– Ничего, мои хорошие, сейчас накормлю вас горячим, и вам станет теплее.
Вода закипела за пятнадцать минут. Я достал из саней большой пластиковый кулер, насыпал туда сухого корма из костной муки, побросал снэки из рыбы и жира и залил все это кипятком. Затем закрыл крышку кулера. Все! Через пять минут суп настоится, и еда собакам готова.
– Фе-едор! – из дома вышла Линда и направилась к тому месту во дворе, где я обосновался со своей упряжкой. Пока я разливал им похлебку, Линда осмотрела собак и нашла моих питомцев в хорошей форме. После этого, довольная, она направилась к своей упряжке и, махнув мне, убежала дальше. Вслед за ней тронулись в путь и остальные участники гонки.
Я простоял в Йетне два часа. Собаки хорошо покушали и немного отдохнули на соломе у домика. Я за это время проглотил разогретый в микроволновке чизбургер, запил его горячим сладким кофе и чуть подремал.
Йетна – Скветна
1 января 2000 года. Из дневника Федора Конюхова
23:45. Маршрут Йетна – Скветна – 34 мили. Холодно. Меня и собак продувало насквозь, пока мы двигались по реке в сторону Скветны. Коченело тело, ноги превратились в бесчувственные ледышки.
Ближе к полуночи, в 23 часа 30 минут, я добрался со своими питомцами на станцию Скветна. Я притормозил на маленьком аэродроме, где отдыхали на соломе несколько собачьих упряжек.
В Скветне – небольшом поселении, расположенном на пересечении рек Скветны и Йетны, обитают около ста двадцати человек. Место расположения организаторов гонки и отдыха машеров – маленькая гостиная-бар. Она была забита людьми, когда я вошел внутрь. Часть людей сидели у стоек бара и общались, потребляя пищу и напитки. Несколько машеров спали на полу бара, укрывшись с головой спальниками. Они разместились вдоль стен и в углах.
Налив в термос горячего кофе и купив два гамбургера, я поспешил к собакам. Выйдя из гостиной, я почувствовал, как резкий ледяной воздух сразу охладил меня. Скорее-скорее покормить собачек и проверить им лапы… Эта единственная мысль билась в моей голове.
Я расставил своим замерзшим питомцам пластиковые чашечки с горячей пищей и направился к саням, внутри которых намеревался разобрать снаряжение. Но отчаянный визг, перерастающий в лай, заставил вернуться. Я подбежал к упряжке и увидел, что скулящий Рэнжер зализывает кровившую лапу, а лежащая рядом с ним Тарбеби с жадностью ест из чашки Рэнжера.
– Ну что ты с ней будешь делать! Тарбеби, паршивка! Я бы тебе дал добавку. Ты зачем кусаешься?
Я нагнулся к скулящему Рэнжеру. Из его правой лапы обильно сочилась кровь. Достал из кармана мазь, которую мне продал ветеринар в Йетне, и смазал Рэнжеру лапу. Расстроенный, я решил больше не оставлять собак и пообедать рядом с ними. Я уже не замечал пятидесятиградусного мороза. Слишком накалились нервы после случившегося. Я проглотил гамбургеры и выпил горячего кофе из термоса, не ощущая вкуса. Затем решил осмотреть лапы всем собакам и смазать их мазью, которую рекомендовал ветеринар. Мазь была слишком вязкой, с резким запахом. Придумали же синтетику. У нас на Чукотке пользуются моржовым или медвежьим жиром. Это лучше всего.
Руки моментально охлаждались, стоило их вытащить из рукавиц. Я периодически их согревал, опуская обратно в рукавицы, где лежали термопластинки. Наконец все собаки получили приятную процедуру массажа лап с мазью, и я мог отдохнуть сам.
Достал спальник, расправил его в санях и лег внутрь саней, закрывшись сверху спальником, а также кожаным чехлом, прикрывающим сани.
– Фе-е-е-дор!!! Что ты тут делаешь? – это кричала Линда, удивленная тем, что видит русского погонщика спящим в санях на улице при пятидесятиградусном морозе.
– Сплю, – я высунул голову из спальника.
– Зачем ты здесь мерзнешь? Иди в бар, там есть места, где поспать. Здесь же невозможно находиться! – Линда никак не могла понять, как можно спать при пятидесятиградусном морозе.
– Да нет, я здесь останусь. Мне рядом с собаками спокойнее. Через три часа мы уже побежим.
– Да нет, выходить нужно на рассвете. Побежим все вместе, вчетвером. Триш и Тим тоже будут ждать. Так что иди в дом.
Но я все равно отказался. Удивленная Линда, покачав головой и плечами, ушла обратно в бар, где тут же всем сообщила сенсационную новость о русском, который спит в санях при пятидесятиградусном морозе.
Праздные развлечения людей дорого обходятся
2 января 2000 года. Из записей Ирины Конюховой
07:10. Я не заметила, как заснула одетая на диване. Меня разбудил стук в дверь. Я вскочила. Это был Дэн. Он только что вернулся и, видимо, сразу решил зайти ко мне, чтобы сообщить новости.
Дэн был слегка подвыпивши, выглядел очень довольным, хотя и заметно усталым. Он не стал проходить, присел у порога и сообщил о том, что Федору на митинге в Книке присвоили приз за мужество и волю к победе. Такую награду присуждают машеры на общем собрании каждый год.