Мои воспоминания о войне. Первая мировая война в записках германского полководца. 1914-1918
Шрифт:
Мое пребывание в Мукачеве было недолгим. В конце января я уже снова находился в Познани в моей прежней должности. Между тем главнокомандующий германскими войсками на Востоке получил приказ ОКХ о передаче в первой половине февраля в его распоряжение трех новых корпусов и 21-го армейского корпуса.
С главным командованием сухопутных войск условились: все четыре корпуса сразу же после разгрузки использовать для удара по вражеским войскам, противостоявшим 8-й германской армии. Как убедительно показал опыт боев у Танненберга и у Мазурских озер, добиться быстрой и решающей победы можно, лишь действуя сразу с двух сторон. В тот момент существовали две благоприятные возможности: нанести группой из трех армейских корпусов охватывающий удар в направлении Тильзит – Калвария и развить наступление между озером Шпирдинг и государственной границей через Бялы и Райгород на Августов.
Этот план должен был полностью смешать все карты Антанты, намечавшей уже в 1915 г. с помощью России победоносно завершить войну. Великий князь рассчитывал начать широкое наступление в Карпатах и в то же время атаковать превосходящими силами на участке между Неманом и шоссе Гумбиннен – Инстербург северное крыло 8-й армии и, обойдя его, прижать всю армию к Висле. Согласно его замыслу, крупные кавалерийские соединения русских, разгромив наши части между Млавой и Вислой, должны были вторгнуться в Западную Пруссию. Предполагался захват всей территории восточнее Вислы и уничтожение действовавших там германских войск. В январе противник начал накапливать силы против левого крыла 8-й армии. «Великолепный замысел» великого князя находился пока еще в стадии подготовки. Упредив русских, нам следовало быть готовыми к серьезным ударам через реки Неман и Нарев. Так оно и вышло. Их мощь и упорство доставили нам массу неприятностей. Великий князь был настоящим солдатом и отличным полководцем.
В излучине Вислы на польской земле тем временем продолжались бои местного значения. Едва ли они притупили бдительность русских. Вообще надеяться на подобные отвлекающие маневры особенно не стоит, тем более если вражеские войска обладают крепкими нервами и прочно удерживают свои позиции. Другое дело, если подобные вооруженные демонстрации помогают добиваться крупных местных успехов.
Чтобы создать у русских впечатление продолжающейся наступательной операции, 9-й армии было предписано в конце января нанести мощный отвлекающий удар в районе Болимова. ОКХ выделило нам для этого 18 тысяч снарядов с газовой начинкой. Характерно, что в те дни количеству боеприпасов придавали большое значение. На Востоке мы вечно испытывали их нехватку, у нас всегда было ровно столько огневого запаса, сколько можно было доставить по плохим дорогам в войска, находившиеся в постоянном движении. Но и в начале затяжной позиционной войны мы еще не привыкли создавать обширные запасы снарядов и патронов. На Западном фронте дело обстояло не лучше. Все воевавшие державы еще не оценили в должной мере воздействие на войска массированного артиллерийского огня, требовавшего расхода большого количества боеприпасов.
Атака 9-й армии на Болимов началась 31 января; для газа было еще слишком холодно, но мы тогда еще не имели достаточно опыта в этом вопросе. В остальном события тоже развивались не так, как хотелось бы. Правда, мы захватили несколько тысяч пленных, однако тактический успех оказался весьма скромным. И тем не менее на русских наши активные действия произвели нужное впечатление и, следовательно, стратегическая цель была достигнута.
К 7 февраля закончилось развертывание четырех корпусов (сведенных в 10-ю армию), которое прошло без инцидентов. К этому моменту заняли исходные позиции: 8-я армия под командованием генерала Отто фон Белова – по обе стороны Мазурских озер, 10-я армия под командованием генерала фон Эйхгорна – к северу от Даркемена. Наша штаб-квартира передислоцировалась в Инстербург. Познань, надо сказать, мы покидали с определенной грустью, пережив там много интересного, но и с Инстербургом нас связывали неплохие воспоминания о сентябрьских днях 1914 года.
Зимняя кампания началась 7 февраля наступлением правого крыла 8-й армии во главе с генералом Литцманом. Остальные части этой армии и 10-я армия наносили удар лишь на следующий день. В приказе указывались только главные черты предстоящей операции. Армейскому руководству предоставлялось широкое поле для самостоятельной деятельности. Единые взгляды, касающиеся вопросов тактики, на всех уровнях управления войсками обеспечивали успешное осуществление стратегических замыслов командования. И в ходе сражения главнокомандующему на Востоке редко приходилось лично вмешиваться в действия командиров на местах. Мы думали в основном о дальнейшем развитии операции и о надежной защите флангов.
Решение о переходе в наступление в соответствии с планом далось нам нелегко: эта зима выдалась необычайно холодной. С 4 или 5 февраля свирепствовал снежный буран, грунтовые дороги и железнодорожные пути утопали в глубоких заносах, а продвижение по бездорожью стоило великих трудов. Сугробы в человеческий рост чередовались с отшлифованными ветрами участками гололеда. И тем не менее менять первоначальные распоряжения мы не стали. Русских ожидали еще более суровые испытания.
Наши войска хорошо подготовились к зимней кампании и даже оснастили повозки полозьями. Правда, это приспособление оказалось бесполезным на дорогах, лишь местами покрытых снегом. Невозможно описать то, что вынесли люди и лошади в последующие дни. Передовые отряды с усилием пробивались сквозь снежные заносы, автомобили вязли в сугробах, обозы застревали и все больше растягивались. Пехота протискивалась мимо транспорта и артиллерийских орудий и спешила вперед. В повозки с боеприпасами впрягали по 10–12 лошадей. Постепенно отставали и пушки и обозы, и на дорогах можно было видеть только бредущих пеших солдат. На привалах и во время боя колонны вновь собирались вместе. Через несколько дней погода резко переменилась, дороги развезло, в низинах и заболоченных местах стояла вода. Хорошо, что нам удалось захватить вражеские обозы с продуктами питания, а то хоть прекращай наступление из-за отсутствия продовольствия.
Штабным работникам и офицерам подразделений приходилось туго. При столкновениях с противником не всегда вовремя поспевали подойти основные силы, приказы и распоряжения не доходили до частей, телефонную связь постоянно нарушала непогода, сообщения с передовой поступали нерегулярно. И все же, несмотря на все трудности, наши войска продемонстрировали высочайшее воинское мастерство.
Группа генерала Литцмана сначала продвигалась успешно, взяла 8 февраля Йоганисбург и вскоре вышла к Райгороду, где встретила упорное сопротивление и была атакована со стороны Осовца. Тем временем главные силы 8-й армии, преследуя отступавшего по всему фронту противника, приблизились к Лыку. И офицеры и солдаты неудержимо стремились вперед. И все же со стратегической точки зрения события развивались медленнее, чем хотелось. Лык пал только 14 февраля после отчаянного штурма. В ночь на 17 февраля 8-я армия достигла Августова.
Тем временем стал сказываться и глубокий обходной маневр 10-й армии генерала фон Эйхгорна. Совершив с огромным напряжением всех сил выдающийся бросок, ее части, располагавшиеся в центре полосы наступления, уже в ночь с 10 на 11 февраля достигли у Вирбаллена шоссе Инстербург – Ковно, а когда Лык 14 февраля пал, германские войска уже вышли севернее августовских лесов к Сувалкам.
Отходившие русские армии ударом во фланг были оттеснены к югу. Судя по всему, наша операция явилась для противника и на этот раз большой неожиданностью. Германские спецслужбы прекрасно поработали, распространяя дезинформацию и пресекая вражескую шпионскую деятельность. Русским не удалось получить сведений о наших приготовлениях. Конечно, своевременно узнать о подлинных намерениях неприятеля довольно трудно, иначе вести войну с малыми силами было бы не так уж сложно.
Русские соединения, отошедшие к Ковно, пытались ударом с фланга задержать продвижение германских войск, но атакованные частями 10-й армии были отброшены назад к линии Ковно – Олита.
Вечером 14 февраля казалось уже возможным замкнуть кольцо вокруг войск противника восточнее Августова. Генерал фон Эйхгорн нацелил туда свои фланговые дивизии. С 15 на 16 февраля авангард правого фланга вышел к шоссе Сейны – Августов, но оказался в гуще отступающих колонн русских и был пленен. Остальные подразделения 10-й армии, продолжая смело двигаться по северной кромке августовского леса, к 18 февраля достигли местности северо-западнее Гродно. Здесь они повернулись фронтом на запад, имея непосредственно за спиной крепостные укрепления. Этим отважным маневром они преградили противнику пути отхода. Другие германские части вышли к лесу с севера и запада, а после взятия Августова пробились с боем к шоссе Гродно – Липск и к реке Бобр. У Липска кольцо плотно замкнулось.
Положение германских войск, стоявших у Гродно, было чрезвычайно тяжелым. В течение 20 и 21 февраля их непрерывно атаковали засевшие в крепости русские, успевшие до того подвезти значительные подкрепления. А из августовских лесов в то же время не оставляли попыток вырваться из окружения отдельные группы противника. Несмотря на большие потери, германские части прочно удерживали свои позиции. Это был настоящий подвиг. Через несколько дней сдались все метавшиеся в лесу отчаянно сопротивлявшиеся русские.